Мимо пронеслась кошка без хвоста и с опаленным ухом, врезалась прямо в сидящего тут же на дороге ведьмака, пришла в дикий ужас и с воем ломанулась в другую сторону.
— Бросить Давор? Дом? Пекарню? — тупо бубнил пекарь, — мы можем…можем отстоять ещё Давор, чудовища же не идут дальше, мы завалили проход…
— Не можем, — покачал головой Герт, мелкими мелкими глотками потягивая воду из глиняного горшка, — они прорываются. Надо идти дальше.
— Вставай ты, старый козлина! — отчаянно забранилась его жена, — не слышишь, мастер говорит! Они охраняют нас от этих монстров, знают лучше!
— Мастер? — тупо моргнул пекарь, — какой мастер? Это же маленький Герт.
Жена замахнулась отвесить ему позатыльник, но прежде повернулась к Герту и сказала:
— Иди собери своих, Герт, милый. Мы разберёмся.
Ведьмак поднялся на ноги и побрёл дальше, мимо раненых, умирающих, плачущих, блюющих, истерично смеющихся. Он находил своих, поднимал, брал за руку и они шли дальше вместе. Откуда-то выскочила Малала — на её голове белая повязка будто светилась — обняла его и долго не отпускала. И она пошла с ними вместе, пока ведьмаки не достигли небольшой площади перед отделением банка с разбитой витриной, откуда кто-то уже тащил деньги.
— У кого остались ещё эликсиры? — спросил кто-то.
Результатом ревизии оказались пара Петри, пять Вьюнков, несколько Кошек, один-единственный Белый Мёд и ещё полная поясная перевязь эликсиров — все побитые метким ударом чьего-то хвоста.
Их самих оставалось семеро, не считая Малалы и пары друзей-краснолюдов.
Наверное, то, что они сидели в кругу и передавали друг другу один крошечный пузырёк Мёда на семерых было жестом символическим. То количество, что позволил себе отпить каждый, не смочило даже язык.
Когда пузырёк опустел, Герт понял, что вокруг них собрались краснолюды.
— Сколько у нас времени? — спросила женщина с ребёнком на руках.
В ту же секунду с выходящей обратно к галерее дороги донёсся вопль, смешанный с визгом, и тут же оборвался.
— Старики и женщины с детьми в центр! Все тележки, все вещи — бросить на месте! — заорал Герт, — мужчины и женщины с оружием в оцепление! Эрик и Дано по центру фланга! Колек, Ланс, тыл! Вацлав и Михай, со мной в голове, когда выйдем к яме — уходите на фланг!
Послышались возмущённые крики краснолюдов, которых свои же кулаками и крепкими словами заставляли бросить тележки. Герт заставил себя подняться и пошёл вперёд колонны, постепенно снова входя в ритм — со скрипом, через мучительную боль по всему телу. Темп оставался слишком медленным, но по крайней мере теперь чувства его были сконцентрированы на движениях и он продолжал идти вперёд и бороться, а за ним шли все остальные.
Удар по первой твари послал в руку ещё волну боли и Герт понял, насколько мало сил у него осталось. Это было безнадёжным.
Сейчас их делом было прорваться обратно на галерею. Он бросил взгляд на Вацлава и Михая. Они держались, но, похоже, чувствовали себя не лучше и силы их тоже были на исходе.
— Герт! — крикнула Малала, проходясь длинной зерриканской саблей по хребту чего-то чешуйчатого, чего совершенно точно не было ни в одном бестиарии.
— Герт, мы не сможем добраться до верха все вместе!
Он это понимал. Тварей стало ещё больше и они были крупнее, быстрее, смертоноснее. Они пробивались вперёд, через клыки, когти и мясо — но всё больше чудовищ просачивалось им за спины, чтобы быть приконченными краснолюдскими топорами. Какая-то мелкая зараза перепрыгнула через головы защитников и схватила кого-то из центра. Начался хаос, но как раз в этот момент шквал ледяного воздуха ударил Герту в лицо — здесь дорога снова превращалась в галерею.
Они преодолели всего лишь половину пути с глубин до верха выработки, и потеряли уже большую часть людей. Это было безнадёжным.
Если бы им приходилось защищать только себя, то может, они бы и выбрались.
Герт обернулся на Малалу. В её глазах была мольба. Но в толпе за его спиной были краснолюды, которые его вырастили, кормили его пирогами, делали его броню и оружие. Там были матери и отцы его друзей, которые стояли сейчас в оцеплении.
— Это безнадёжно, Герт! — крикнул Вацлав, скидывая какое-то неприлично большое насекомое с обрыва и откидывая несколько других знаком.
Герт дёрнул последний пузырёк Петри из-за пояса, откусил пробку и опрокинул содержимое в себя. Ощущение прилива сил было отвратительным. Но Герту очень сильно хотелось выжить.
Струя огня получилась мощной — языки пламени загнулись об стены галереи оранжевым туннелем, заставляя оставшихся там тварей корчиться и визжать от ожогов. Герт побежал по коридору так быстро, как только мог, поглядывая в сторону.
Мимо галереи летел гигантских размеров самец виверны, красно-кирпичный и с узорчатой чешуёй.
Герт схватил за руку не успевшую ничего сообразить Малалу, и прыгнул, срывая со стены большой флаг Фуксов.
Они приземлились прямо на голову животного, тут же начавшего ходить ходуном и пытаться их ухватить. Другой человек упал бы навстречу смерти, но не Малала, метко засадившая сапогом ящеру прямо по носу. Герт пропихнул флаг ему в глотку, миновав зубы и создав подобие очень хлипкой уздечки, сел на шею и пнул тварь по горлу, её слабому месту.
В отчаянии виверна резко пошла вверх, надеясь их сбросить, но на это и рассчитывал ведьмак.
Верх выработки приближался и приближался — и наконец, достигнув края, Герт прыгнул наудачу, надеясь, что снег уже достаточно глубок и он не расшибётся о камни. Вслед за ним прыгнула и девушка.
Им повезло — только Герт содрал кожу на ноге об камень, пока катился по снегу.
Испуганные краснолюдские лошадки в панике метались внутри стойла. К ним подбирался на пузе охотящийся драколиск — похоже, ему было мало трупов, над которыми пировали остальные твари. Герт забил его простыми ударами камнем по башке, пока Малала отвязывала лошадей.
— Осторожно! — крикнула девушка.
На середину площадки рухнула полудохлая виверна. Эта была другая — болотного цвета с лиловыми лапами и кончиками крыльев. Кроме того, из горла у неё торчал серебряный меч — кожа собиралась пузырящимися складками вокруг раны.
С твари соскочили ведьмак и трое краснолюдов.
— Михай! Михай — завопил Вацлав, пинками пытаясь перевернуть ещё дёргающуюся в агонии тварь. Из-под пуза торчали ноги ведьмака, а сам он, как оказалось, был многократно пронзён когтями. И уже мёртв.
— Хватай лошадь!
— Михай!
— Кто-нибудь, забросьте его на лошадь, леший его дери!
— Но, пошла! Пошла, сучий потрох!
Они скакали по заснеженной горной дороге, предоставив лошадям самим выбирать безопасный путь. Совсем скоро чудовища отстали, но ужас застилал разум и животным, и их наездникам, и они неслись через ветки сосен, обдававшие их клубами снега, через мелкие горные ручейки и снова вниз, вниз, вниз, к реке, в сторону Соддена.
Когда бока коней начали ходить ходуном, они перешли на шаг и какое-то время ещё ехали шагом. Начинался рассвет.
В долине горной реки, у подножия гор, было гораздо теплее, чем в горах. Здесь ещё не лежал снег и деревья стояли в лучах восходящего солнца, будто в золоте. Тёмно-зелёная лесная трава лежала на земле, тут и там расцвеченная шляпками сыроежек и мухоморов, и при взгляде на эту идиллическую картину даже не верилось во всё, что произошло этой ночью.
В то, что Давора больше нет.
В то, что их друзей больше нет.
В то, что нет тёти Брунны и дяди Ростана.
Не в силах думать об этом, Герт повалился на мокрую от росы траву под одетыми в золото берёзами и заснул мёртвым сном.
Комментарий к Часть 20
…и это конец второй сюжетной арки.
Кровь, кишки и всё то, во что выливается политика.
А у нас впереди немного путешествий и концовка. Как же Весемир после этого всего может решить вернуться в Каэр Морхен и кого-то там ещё воспитывать?