«А можешь открыть глаза?..» — раздался голос Вика.
«Интересно, он тоже видит дверной проем? Нужно будет спросить», — подумал Мартин.
Он открыл глаза, касаясь кончиками пальцев холодного дна.
Мир вокруг колышется зеленым маревом. Зеленые скользкие водоросли, стелющиеся по дну, и другие, высокие, как подводные деревья. Черные камни в зеленых водорослях кажутся глянцевыми застывшими черепахами. Мимо его лица проносится серебристая рыбка.
Легкие начало жечь. Оттолкнувшись от дна, он легко всплыл в туманную привычную реальность.
— Понравилось? — улыбаясь, спрашивает он, ложась на спину.
Уши заливала вода, но это не помешало ему услышать восторженное: «Да!».
«Давай подальше заплывем?»
— Нет, позже, когда привыкнем. Тут дно близко, я нас обязательно вытащу. А там… не стану рисковать.
«Давай тогда еще раз нырнем? Я там штуку видел… тебе понравится», — загадочно пообещал Вик.
Раскинув руки, Мартин медленно погрузился на дно. Дальше и дальше становилась поверхность воды и смутный, дрожащий волнами свет.
«Смотри туда… нет, налево!»
Там, слева он увидел что-то вроде пня, раскинувшего облепленные зеленью корни.
«Что это?..»
«Ну смотри же!» — чуть обиженно сказал Вик.
И Мартин увидел.
Никакой это не пень. Это остов утонувшего корабля. Вот ребра его каркаса, а вот сломанная мачта. И это не водоросли, это обрывок полуистлевшего паруса тоскует о ветре в зеленом штиле.
«Нравится? Ты же любишь… корабли», — отчаянно стесняясь, сказал Вик.
«Спасибо», — искренне поблагодарил Мартин, всплывая на поверхность.
Доплыв до берега, он скинул с плеча ниточку водоросли, и с легким сожалением прикрыл глаза.
«Ну нет, ты обещал нас вывести — вот и иди сам», — говорит ему Вик.
Мартин с легким удивлением понял, что мальчик просто дал ему возможность побыть собой.
— А тебе там не страшно? В темноте?
«В какой темноте? Тут светло. Огромное окно, я в него смотрю, а позади — пустая комната с белыми стенами», — удивился он.
Мартин улыбнулся. Он не любил темноту и искренне обрадовался, что Вик видит ее не видит. Клубящееся бесконечное пространство за спиной — фон не из приятных.
Рубашка обнимала мокрые плечи. Ветер с запахом каких-то лесных цветов гладил лицо и путался в мокрых волосах. А впереди — дорога. Идти недалеко, но это его собственная дорога.
Он не желал занять место Вика и не мог представить, чтобы когда-нибудь пожелал. Но в этих коротких моментах настоящей жизни он находил столько удовольствия, сколько может находить человек, осознающий, что он всего этого лишен.
…
Холодильник опять был пуст. На решетчатых полках одиноко лежал начавший гнить с одного бока помидор.
«Почему твой отец покупает яйца в магазине? Куры не несутся?» — спросил Мартин.
— Они несутся, но я не успеваю собирать яйца, куры их… расклевывают.
«У нас даже птицы голодают. Кажется, в этом доме везет только свиньям», — вздохнул Мартин, впрочем, без особых эмоций.
Он уже отчаялся хоть как-то обеспечить Вика стабильным питанием. Отец часто отлучался, ужинал поздно и готовил из принесенных продуктов только на себя. К тому же судя по остающейся на плите сковородке, ребенку это все равно есть не стоило. Мысль о воровстве на чужих огородах посещала Мартина все чаще.
Впрочем, была идея получше.
В грибах и ягодах он не разбирался. И во всем, что связано с огородничеством и птицеводством. В общем, у него не было знаний, которые могли бы помочь ему решить проблему с едой. Мысль о том, чтобы поговорить с отцом ему даже не приходила — она была абсурдна и противоестественна.
О чем с ним можно говорить? Мартин вспоминал его толстые губы, бесформенные, розовые, будто кто-то их неумело нарисовал. Красное, испитое лицо и крошечные, водянистые глаза. От него пахло перегаром, потом и нестиранным бельем. У него были теплые, липкие руки. Каждый раз, когда Анатолий дотрагивался до Вика, Мартин отворачивался. Ему было мерзко. И мерзко от того, что Вик словно не замечал уродства этого существа, беспомощно ожидая от него ласки и тепла, на которые тот был просто неспособен.
Мартин вздрогнул, словно стряхивая с себя что-то липкое.
«В деревне есть библиотека?»
— Нет, только в городе.
«А есть в деревне женщина, у которой красивый сад или большой огород?»