— Да Аликс, таких офицеров с самого начала стоило гнать из армии. А теперь их разве что судить.
И в самом деле: это военные люди? Кто им только в руки сабли давал? Да у меня любой казак потратит на это один удар. А эти придурки только с шестого десятка раза, сумели убить беззащитную женщину! Хотя, может они нарочно так, чтобы поиздеваться? Но всё равно, таких военных нужно гнать из армии! А прежде чем выгнать: судить и повесить! В назидание прочим. Садисты в любой армии, это явно лишние люди! Правда, заговорщики недолго смогли насладиться успехом. Не успела "Чёрная рука" как следует отмыть свои руки от крови убиенной ей королевской четы, как ей немедленно занялась созданная Ежевским "Schwarze Hand". В общем, принц Мирко стал с этого момента сербским королем. И в этом качестве, он меня вполне устраивал.
Зато совершенно не устраивало то, что сейчас творилось на Балканах. А творилось на них сущее безобразие. Всё шло к тому, что однажды турки утратят контроль над пока ещё обширными территориями в европейской части своей империи. Вопрос только: когда это произойдёт и кто им в этом "поможет"? А желающих "помогать" хватало. Та же Австро-Венгрия с её стремлением подгрести под себя максимальное количество славянских земель. Конечно, местные славяне и сами были не против приобщения к Европе, но только не в составе чужого для них государства. Вот только их желанием не всегда интересовались. Жителей Боснии и Герцеговины австрийцы точно не собирались спрашивать. А напрасно. Учитывая, что половину населения Боснии, составляют сербы, следовало понимать то, что при любой ориентации своего правителя, будь она традиционной — русской или нетрадиционной — европейской, Белград обязательно начнёт мутить воду в австрийских владениях. Сформированная нами "Schwarze Hand", должна была способствовать тому, чтобы сербы преждевременно не докатились до террора против австрийцев. Но то, что этому "обществу" удастся долго сдерживать оголтелых националистов, не верил и я сам. Потому что и австрийцы не внимали разуму. Нацеленные на аннексию этой формально турецкой провинции, они и думать не желали о каких-то там сербах.
Честно говоря, австрийцы в своём слепом безумии были не одиноки. Практически все европейские политики привыкли играть с огнём, решая какие-то незначительные тактические задачи, зачастую в ущерб общим, стратегически важным задачам. Для меня, человека другой эпохи, подобный подход был дикостью. Вот только переделать здешних людей мгновенно не выйдет. Их сейчас может исправить и перевоспитать только небывалая бойня.
Не менее сложной была ситуация и у болгар. Те тоже стремились собрать весь свой народ под одной крышей. Причем, если правители вели себя достаточно осторожно, то общественные деятели плевали на любые последствия для страны от проявленных ими инициатив. Да ладно, если бы они затевали восстания против турок. Так они и с греками перегрызлись из-за Македонии и Адрианополя. И похоже, что ненавидели братушки друг друга намного сильней, чем турок. Болгары боролись за автономию Македонии, за распространение болгарского языка и культуры в пределах уже достигнутой ими церковной автономии: Болгарского экзархата.
Как отмечали российские путешественники, ожесточение греков и болгар друг против друга стало сильным уже во второй половине XIX века. На спорной территории от Македонии до Константинополя отдельно и недружелюбно существовали болгарская и греческая православные национальные церкви. Каждая из них в отдельности была ответственна перед Султаном за сбор налогов. Под эгидой турецких властей, в небольших местностях христиан вынуждали принадлежать к той церкви, которая в данной местности составляла 2/3 верующих, священники даже принуждали верующих изменять имена и фамилии с греческих на славянские или со славянских на греческие.