- Мне господа офицеры кажется, что идеалом образцового охранника является хорошо воспитанный пес. Ведь псу плевать на знатность и эполеты окружающих его людей. Это им просто не принимается в расчет при выполнении своего собачьего долга. И потому ему все-равно кого рвать на части, буде хозяину это потребуется. А еще пес сам, не спрашивая мнения хозяина, способен определить угрозу и самостоятельно начать действия по ее устранению. Я хочу, чтобы вы и выбранные вами люди были именно псами, но с человеческими мозгами.
В числе важнейших дел, порученных моим креатурам, была ревизия существующей на данный момент охраны, которая досталась мне в наследство от покойного родителя. Ее предстояло тихонечко перетрясти и переподчинить уже тем, кому я лично доверяю. А я нынешней охране, как и полиции, совершенно не доверяю. Все указывает на то, что охрана и полиция подчиняется явно не мне.
На это я обратил внимание еще во время изучения биографии реципиента. Взять хотя бы историю с арестом в марте 1917 года царской семьи. Для охраны ее безопасность приоритетна. И нормальной охране плевать на чины и звания тех, кто вздумает ей отдавать распоряжения. А что на деле? Приехавший в Петроград с одним лишь адъютантом Лавр Георгиевич Корнилов прямо с вокзала отправился брать под арест царскую семью! И охрана подчинилась его приказам! А кто он такой? Охрана ему вообще не подчинена. Но раз исполнили его приказы, значит были в сговоре с революционерами.
Полиция я доверял еще меньше. Оснований для недоверия было сколько угодно. Взять хотя бы знаменитую "царскую охоту" на моего деда. Она ведь у народовольцев сперва не задалась. Неудач и провалов у них было столько, что выследить да повязать голубчиков еще на стадии подготовки, сумел бы даже обычный участковый мент из моего времени. Но не переловили. О чем это говорит? Либо полиция совсем не умела работать, либо она заигралась с революционерами в какие-то непонятные игры, либо ее притормаживал кто-то очень влиятельный.
Столь же показательна и история с Александром Ульяновым. На первый взгляд кажется, что полиция сработала образцово - предотвратила готовящееся покушение. Только жандармы предотвратили террористический акт по чистой удаче. Террористы настолько пренебрегали правилами конспирации, что спокойно и открыто обсуждали свои дела при посторонних людях. Более того, они целых два дня свободно по Невскому проспекту с бомбами ходили. И ни одна полицейская сволочь даже не дернулась хотя те кто вел наблюдение за поднадзорными, ясно определили, что в одежде подозреваемых спрятаны некие тяжелые предметы. Но еще интересней было то, как арестовывали руководителя этой организации - Петра Шевырева. А он накануне уехал на юг, вроде как в Ялту, лечиться от чахотки. В Харьков (где жили его родители) и Ялту полетели телеграммы: немедленно арестовать как опасного государственного преступника. Начальник Харьковского губернского жандармского управления ответил, что Шевырев, наверное, в Крыму, однако "в Ялте нет жандармского офицера, поэтому телеграфировал в Симферополь". Несколько дней Шевырева искали, наконец, 7 марта арестовали.
Вот так! В городе, в котором расположена моя летняя резиденция - нет жандармского офицера и арестовать государственного преступника просто некому! А что, нельзя поручить задержание городской полиции? Да при таких порядках, революционеры быстро поймут, что Ялта является более подходящим местом для покушений, нежели Петербург!
Конечно, сейчас в террор идут совершенно неподготовленные для такой деятельности люди, потому и действуют слишком примитивно и предсказуемо. Но пройдет совсем немного времени и все поменяется. А полиция по-прежнему будет не на должной высоте. По той же группе Шевырева она не доработала. Шестерых повесили, а самых опасных считай что проморгали. Например некий С.А. Никонов. Сейчас он работает у известного французского невролога, профессора Пьера Мари в госпитале Бисетр. Готовится к защите диссертации. А ведь именно он изначально готовил покушение на моего отца. Ему тогда повезло. Ничего не знавшая о покушении полиция арестовала его и еще полтора десятка человек по совершенно иному делу. Поэтому "Террористическая фракция" и сменила состав своего руководства. Но ведь в ходе дознания и были получены агентурные сведения о том, что Никонов должен был принять участие в покушении на императора. И был он в тот момент в полной нашей власти. Недоработали, не довели дело до конца. А ведь к 1905 году у этого светила медицины будет на счету уже три десятка осуществленных терактов!
Но он сам по себе что? А вот Азеф сумел поставить дело террора на должную высоту. Работая одновременно на революцию и на полицию, он сделал то, о чем мечтал казненный Александр Ульянов. Тот ведь так и заявлял, что не верит в террор, зато верит в систематический террор. Вот Азеф его и организует.
Но революционный террор - это одна из угроз. При должном отношению к делу, полиция сможет с ним справиться. Но ведь есть и другие люди, которые скоро очень захотят моей смерти. Я имею в виду клан Романовых и их прихлебателей. Для полиции это считай неприкасаемый контингент. И если будет заговор, то она его либо проморгает, либо примкнет к нему, либо останется в стороне. Но не станет его предотвращать. Судьба Петра Третьего как бы намекает. Там ведь полиция знала о заговоре в гвардии практически все. Но боялась лезть в такие игры, а потому и бездействовала.
Не меньшую загадку, которую следовало разгадать, представляли для меня и Неизвестные Отцы. Вряд ли моя полиция способна мне в этом деле помочь. Поэтому, после беседы с Карлом Ивановичем и Верой, я вызвал подпоручика Мартынова и дал ему следующее задание:
- Александр Павлович! Вот вам новое задание. Скоро в окрестностях Ялты появится частная лечебница доктора Мюллера Карла Ивановича. Пациентами этой лечебницы будут очень непростые люди. Скорее всего они будут пребывать сюда инкогнито. Я хочу, чтобы вы организовали постоянное негласное наблюдение за этими пациентами. Обращаю ваше внимание на то, что работать требуется крайне деликатно. Вы должны знать правду о каждом посетителе. Предупреждаю: У доктора Мюллера будет собственная служба безопасности, способная отследить ваш интерес. Так что пусть ваши люди будут предельно осторожны и внимательны.
- Ваше императорское величество, вы подозреваете кого-то из посетителей в подготовке покушения на вас?
- Эти люди, дорогой Александр Павлович, если и покушаются, то не на царей, а на целые страны. Вот потому подобных голубчиков нужно выявить и держать под неусыпным наблюдением.
А Аркадию Францевичу я задал иное направление работы. Его делом стало наблюдение за шашнями членов правящего дома. При этом, я открытым текстом ему объяснил, что хотя и вынужден относиться к своим дорогим родственникам с видимым почтением, но доверия у меня к ним нет. А потому надежный пригляд за ними требуется. И конечно же знать про их жизнь следует все. Особенно о том, что принято таить от чужих глаз и ушей.
Не успел я дать задание своим сыщикам, как ко мне пристала с разговорами Аликс. И говорила она на этот раз не о любви, а о политике. Причем, внешней политике. Супругу очень интересовал вопрос о Черноморских проливах. Правда ли, что скоро будет война с Турцией? Она от фрейлин узнала, что скоро Константинополь будет освобожден от османов.
Ну что за люди? Ничего не могут сохранить в тайне! В июне накануне нашего отъезда на Юг, состоялось совещание, рассмотревшее ход выполнения программы строительства Черноморского флота, на котором было заявлено о готовности к занятию Верхнего Босфора 35-тысячным российским десантом. А буквально на днях в Петербурге было собрано "Особое совещание" в составе министров: военного, морского, иностранных дел, посла в Турции А. И. Нелидова, а также высших военных чинов. Что они там решали, я прекрасно знал, хотя никаких отчетов еще не получал. А обсуждали они как раз Проливы. Причем мои министры считали, что уже достигнута "полная военная готовность, необходимая для захвата Константинополя".