Девятов смотрит на Нуйкину, она стоит, опустив голову.
Юрий Николаевич!
Купе строителей.
Семенов сидит на полке, развалясь, сложив руки на груди. Алла стоит у двери. Малисо в доволен — даже очки не могут скрыть его довольной улыбки. Входит Девятов, за ним — Шиндин.
Семенов. Юрий Николаевич, меня арестовали, не выпускают!
Девятов. Оставьте нас.
Шиндин, Алла и Малисов выходят.
Голос проводника (в коридоре). Через десять минут станция Елино! Кто выходит в Елино, приготовиться!
Девятов. Значит, Иван Иванович приказал тебе не подписывать? А ты знаешь, почему он это сделал?
Семенов. Чего-чего? Мне никто ничего не приказывал! На объекте много недоделок, поэтому я не подписываю. В чем дело?
Девятов. Виолетта Матвеевна мне сейчас рассказала, как вы вместе были у Ивана Ивановича.
Семенов. Были, а что такого?
Девятов. И он вам дал указание.
Семенов. Лично мне никто не давал никаких указаний. Может, он Виолетте давал, за это я не отвечаю.
Девятов. Значит, ты просто такой принципиальный?
Семенов. А я учусь у тебя, Юрий Николаевич! Мне вообще непонятно, почему вы вдруг подписали. Этот дурачок уговорил? Странно!
Девятов. Имей в виду, Семенов, — я ведь все равно это так не оставлю. Так что подумай, может, тебе выгоднее подписать?
Семенов. Ты меня не учи, что мне выгодно, Юрий Николаевич. Как-нибудь сам разберусь. Единственное, что я могу сделать, — сказать, что подпишу, и порвать эти бумаги, чтобы ваши подписи не фигурировали. Сделать?
Резко открывается дверь — входит Шиндин.
Шиндин (очень возбужден). Все ясно, я все слышал! Так вот, имей в виду, ты из купе не выйдешь, если не подпишешь! Понял? Ну-ка, бери ручку!
Семенов (поднялся, смеется). Кролик, я тебя сейчас двумя пальцами задушу! Отойди!
Поезд подъезжает к станции. В дверях стоит Алла, за ее спиной Малисов. Нуйкина близко не подходит, Девятов посторонился.
Шиндин. Ты отсюда не выйдешь!
Семенов (Алле). Мадам, закрой дверь, мы с ним поговорим!
Малисов (вошел в купе). Парни, не надо скандалить. Нам еще жить, работать и еще не один объект сдавать! Не надо.
Шиндин (Малисову). Ты выйди отсюда, миротворец! Вы все заодно. Все повязаны!
Малисов вздохнул, вышел.
(Шиндиной.) Алла, закрой дверь! Закрой дверь, я его не боюсь! (Закрывает дверь.)
Теперь они в купе вдвоем.
Я прошу тебя, Семенов, подпиши. Прошу, понимаешь?
Семенов. Я не подпишу. Ты получил указание, и я получил указание — у тебя свой шеф, у меня свой шеф. Пускай они между собой договариваются.
Шиндин. Они никогда не договорятся, Семенов.
Семенов. Тогда и мы с тобой не договоримся. Пропусти.
Шиндин. Нет!
Шиндин а (открывает дверь). Леня, поезд уже останавливается, пойдем! (Тащит его.)
Семенов. Ну что ты стал на дороге! Отойди! А то сейчас пробьешь головой крышу этого вагона и взлетишь на воздух! Дай выйти!
Шиндин. Ты никуда не выйдешь!
Шиндина. Леня!
Шиндин. Ты здесь останешься навек, я тебя задушу! (Бросается на Семенова, начинается драка.)
Шиндина. Помогите! Разнимите их!
Малисов, Девятов и Алла бросаются разнимать.
Леня, Леня, ну не надо! Он его убьет! Леня, он тебя убьет!
Алла вытаскивает в коридор Шиндина, он лезет опять, и, улучив удобный момент, когда Семенов остался один в купе, Шиндин запирает дверь и изо всех сил держит ее.
Шиндин (тяжело дыша). Ты не выйдешь никуда! До Москвы поедем! Я прокурору СССР тебя сдам, сволочь!
Дверь перестает дергаться, но Шиндин все равно держит.
Шиндина. Леня, оставь, пойдем, оставь! Шиндин. Нет!
Появляются пассажир с женой и двумя детьми, севшие в Елино.
Пассажир. Можно?
Шиндин. Нельзя.
Пассажир. Как нельзя — это наше купе, наши места. Седьмое, восьмое, Девятов, десятое.