— Самому в лом, дядя? — вопросила девица.
Однако тут же поставила бокал, оторвалась от стула и, сопровождаемая взглядом полнотелой барменши за стойкой, поплелась к вешалке.
«Эх… — мысленно вздохнул Андронов. — Э-эх… Дурочка ты, дурочка…»
Девица вернулась, бросила на стол пачку «Мальборо», прихлопнула ее зажигалкой. Продемонстрировала ладони:
— Вот, ничего больше не брала.
— Я и не сомневался, — повел плечом Андронов.
Он, продолжая контролировать портал «Салюта», открыл пачку, протянул юному созданию. Когда девица воткнула сигарету между губ, поднес выплюнувшую язычок пламени зажигалку. И решил сразу расставить все по местам, дабы «прекрасная незнакомка» не питала иллюзий на его счет. Если таковые у нее имелись.
— Пить нехорошо, — тошнотворно-назидательным тоном сказал Андронов. — И чему тебя в школе учат?
После такой сентенции девица должна была послать его подальше и отвалить. Однако она продолжала сидеть и стряхивать пепел в тарелку из-под яичницы.
— Что, нравится такая жизнь? — сделал вторую попытку Андронов. — Других развлечений нет, что ли?
— Не нуди, дядя, — устало отмахнулась девица. — Ты что, мой папанька, да? Другие развлечения, промежду прочим, тоже имеются.
— О! — поднял брови Андронов. — Это какие же?
— Да хоть флешка, — девица хихикнула. — Прикольно!
— Флешка? — переспросил Андронов. — При чем здесь флешка?
— Прикольно, — повторила девица. — Р-раз — и все замерли!
— А-а, флешмоб, что ли? — наконец сообразил Андронов.
Девица часто-часто закивала, словно стараясь встряхнуть слипшиеся мозги. Но тут же болезненно скривилась.
— И что же вы тут новенького придумали? — с участием осведомился Андронов. Участие это относилось не к похмельной собеседнице, а к местной молодежи, занимавшейся такими тупыми делами.
— Прикольно, — заклинило девицу. — Идем-идем по площади — и вдруг замрем. Или возле стадика: все разом — руки за голову, лицом к стенке… А народ не врубается. Прикольно!
— Да уж, — вздохнул Андронов. — Прикольнее не бывает. Видать, большие вы тут приколисты…
«За что боролись?» — холодной печальной рыбой проплыл в голове привычный рефрен.
И Андронов тут же забыл о девице.
Потому что из дверей гостиницы вышел Регбист. Пора было вновь превращаться в Костика-хвостика.
3
За визитером из центра местные прислали к гостинице зализанный белый «Опель», а не какую-нибудь малолитражку. Он был хорошо заметен в довольно хлипком ручейке авто, и следить за ним не составляло никакого труда. Андронов решил не указывать своему возничему на объект, из-за которого они пустились в путь, а просто коротко командовал: «прямо», «за светофором направо» и опять «прямо», придерживаясь маршрута «Опеля». А маршрут этот вел через уже знакомый Андронову мост, мимо кинотеатра, сквера с непонятным черным кубом и красивого старинного здания с кариатидами, изуродованного стеклянной пристройкой ресторана. Вскоре «Опель» еще раз повернул за угол, проехал перекресток и остановился у двухэтажной, модерново отделанной коробки с искусственными пальмами возле вычурных, с розетками, завитушками и прочими прибамбасами, дверей.
«Неаполь», — прочитал Андронов витиеватую надпись на боковой стене и усмехнулся.
Ну, конечно, именно «Неаполь». В этом захолустье. На фоне гоголевских луж. «Неаполь», блин, а не какая-нибудь тебе рабочая столовка номер три.
— Стоп, — сказал он шоферу. — Приехали пока.
Тот молча кивнул и затормозил метрах в тридцати от «Опеля».
Белая дверца открылась, и Регбист с сумкой в руке вышел на тротуар, выложенный свекольного цвета плиткой. Брюки на нем были те же самые, это Андронов отметил еще когда его подопечный показался в дверях гостиницы. Значит, и «паучки» тут тоже присутствовали, и исправно все зафиксируют.
Регбист опустил руку в карман плаща, вытащил мобильник и посмотрел на экран. Из «Опеля», со стороны водителя, выбрался сопровождающий — приземистый, коротко стриженый тип в распахнутом длинном пальто цвета кофе — и, обойдя автомобиль, приблизился к Регбисту.
И почти тут же выскочил из-за дальнего угла гладкий упитанный «мерс». Наискосок рванул на встречную полосу и, подкатив к «Неаполю», остановился как вкопанный, нос к носу с «Опелем». Медленно вылупился из черной туши рослый господин в солидном черном одеянии, из обеих задних дверей, как черти из табакерки, выпрыгнули еще двое, пожиже, но тоже явно не из простых.