Уже пять дней, как Вадим купался и загорал на Чёрном море. В сущности, всё ему надоело, даже морские лыжи не радовали, ездить на которых его и Артёма обучал тренер. С каждым днём спортбаза всё пустела, люди разъезжались по родным городам. По вечерам отмечались проводы с обильными попойками. На одну из них попала и компания Вадима в полном составе.
А наутро он проснулся с тяжёлой головной болью. Хорошо бы, если бы только с ней. Но проснулся ещё и с голой Полинкой в одной постели, к тому же, положа руку на сердце, точно знал, что с ней занимался любовью.
Правда, прошедшую ночь Вадим смутно помнил. Всё произошло независимо от его воли и разума. Он много пил и танцевал с девушками, потом они с Полинкой уединились в одной из пустующих комнат и целовались, как сумасшедшие. И что-то сломалось в нём, всё стало бессмысленным. Раз Тинка отказалась от него ради дурацкой картошки, почему бы ему не пойти в разгул.
Пожалуй, разгул у него получился на славу, такой, что хотелось плеваться и плакать. Вадим даже не мог сказать, испытал ли от новой связи удовольствие, поскольку всё было как в бреду и, казалось, происходит не с ним. А сейчас его тошнило, и смотреть на раскрасневшуюся и покрывшуюся веснушками от солнца, с облупившимся носом Полинку было противно.
До Тинки он не был близок с женщинами, она у него была первой, интимные отношения с ней принесли ему невероятное наслаждение и безграничную радость. В отношении Полинки ничего такого не чувствовал. Только ужас отчаяния и адские муки. Что будет теперь, ведь Тинка никогда не простит!
- Не тужи, дорогой, и не ахай, жизнь держи, как коня, за узду! – неожиданный звонкий голос Полинки, процитировавшей запрещённые строки Есенина, вывел его из отчаянного состояния. – Не впадай в панику, добрый молодец, не всё так страшно! Подумаешь, переспали! Я много раз это делала… Вот если бы ты лишил меня невинности! – И громко расхохоталась, в полупустой большой комнате без штор, где стояла всего одна кровать, хохот её прозвучал пугающе, как грохочущий гром.
Вадим непроизвольно поёжился и быстро принялся одеваться.
- Никто не узнает, клянусь, что мы занимались любовью, даже твоя драгоценная Тинка, обещаю, всё будет шито-крыто! Мы просто раз переспали, больше ничего не будет! - как будто прочла его невесёлые мысли Полинка. – Если, конечно, ты сам не захочешь? Нет-нет, не маши, я всё понимаю. Тебе нужна только она – единственная и неповторимая! Но ведь разок и мне достался. – Девушка с вызовом усмехнулась. – Иначе, зачем я столько времени тебя обхаживала! Не скажу, что ты был для меня единственным светом в окошке, но признаю, привлекал меня. Теперь, можешь не сомневаться, обращу свой взор в другую сторону. А ты живи спокойно! – крикнула уже вслед убегающему парню.
Лишь к вечеру с помощью сердобольной вахтёрши, точнее предложенных ею отвара и таблеток, удалось Вадиму привести в порядок гудящую голову и избавиться от тошноты и рвоты. Вымывшись же под прохладным душем, он обрёл способность трезво мыслить. А первой мыслью было: скорей убраться подальше из Сочи, от моря и Полинки, туда, где будет спокойный прежний мир, такой, как до его измены, без отчаяния и чувства вины. Хотя и знал, что это невероятно.
Но ведь живут же люди, изменяя жёнам, невестам и совершенно не испытывают мук совести, как, например, его отец. Он тоже, наверное, обидевшись на мать, помчался к своей бывшей любимой за утешением. Почему тоже? У Вадима совсем всё по-другому: Полинка не его бывшая любимая, и не мчался он к ней за утешением ни в коей мере. Одно общее с отцом: оба изменили в гневе, поддавшись глупой обиде.
Как смотреть теперь в красивые лазурные глаза любимой? Цвет неба в ясный день в них потемнеет, станет мрачным и грозным, как только Тинка поймёт, с чем парень к ней явился – с нежданной изменой, со жгучим чувством вины и нечистой совестью. Впрочем, если ей не говорить ни о чём, она же не ясновидящая, чтобы догадаться сама. Да, он не должен ей рассказывать о неверности, твёрдо решил Вадим, надо просто забыть всё, как плохой сон, а сейчас попробовать уехать в Ленинград.
О своём отъезде предупредил лишь Артёма, прощаться ни с кем не стал. На железнодорожном вокзале, как и следовало ожидать, было много народа. Билетов ни на Ленинград, ни на Москву не было.
- Подойдите через два часа, - посоветовала кассирша, - станет известно, будут ли места.
Вадим хотел было так и сделать, как объявили о прибытии поезда из Адлера до Уфы.
- А на Уфу есть места? – быстро сообразил он.
- Да, но только боковые, верхние и у туалета, в плацкартном, - ответила кассирша.
Не медля взял билет. Как же сразу до него не дошло, что следует уехать к Тинке! Она – его исцеление. Только с ней найдёт успокоение. Конечно же, ничего не расскажет о своей глупости. Будет просто рядом с ней - держать за руку, смеяться её шуткам, любоваться солнечной улыбкой и слушать-слушать без конца нежный, завораживающий голосок.