Всё так и сказала ему. Он сначала не поверил, но потом смирился и вернулся к Людмиле и сыну, мне показалась, с превеликим облегчением. Она ему больше подходит, такая же собранная, не сомневающаяся ни в чём и отнюдь не хохотунья по мелочам.
Узнав о беременности, была в ужасной растерянности, ведь уже собиралась замуж за Васю. С трудом сообщила ему, стала отказываться от свадьбы с ним. Но он настоял. И мать его меня с чужим ребёнком готова была принять. Так Алёшка стал их сыном и внуком, причём желанным и любимым. Сергею я тоже рассказала и мачехе при встрече через год, как Алёшка родился.
После этих слов свекрови Тинка разразилась горькими слезами. Светлана обняла её и принялась утешать. Судорожно всхлипывая, девушка отстранилась и, прижав ладони к груди, с ужасом вдруг посмотрела в глаза свекрови, словно открыла для себя что-то страшное.
- Это судьба нас с Алёшкой наказывает! За наш обман о Катюше! – неожиданно вырвалось у неё.
- Я знаю правду о Кате, - спокойно промолвила Светлана. – Она не Алёшкина дочь.
- Откуда? – воскликнула поражённая Тинка.
- Алёшка в детстве переболел свинкой, - пояснила горестно свекровь, - врачи предупредили, что возможно, детей у него не будет, но возможно, и будут дети, словом, пятьдесят на пятьдесят. Вот почему мы с мужем так обрадовались твоей беременности, подумали, слава богу, врачи ошиблись.
- Простите, что мы вам не сказали, - подавленно произнесла Тинка, потупив голову. – Мы думали, так будет лучше. Вы вот не стали скрывать!
- Всё равно бы с годами выяснилось, - вздохнула печально Светлана. – Вы, глупенькие, не осознавали, правду не скроешь, но мы с Васей не в обиде, жили в неведении хотя бы несколько лет. А вам приходилось сложнее: лгать ведь всегда нелегко.
Когда Катюша родилась, я заметила сходство с Вадимом, но убедила себя, что внучка похожа на дедушку, то есть Сергея. Хотя, если быть честной перед собой, узнав, что ты из Караяра, откуда родом Людмила и куда отправляли Вадика жить в старших классах, я подумала ещё на вашей с Алёшкой свадьбе, что такую хорошую девочку, как ты, племянник не мог не заметить. Прошлой осенью на юбилее мамы, увидев, как усердно вы делаете вид, что чужие друг другу, окончательно поняла, вас когда-то соединяла большая любовь.
- Нет, нет! – слишком поспешно стала отрицать Тинка.
- Я не осуждаю тебя, - успокоила её свекровь. – Я сама ошибалась когда-то. Не мне судить тебя. Жизнь непредсказуема. Случается такое, чего и не ждёшь, и не хочешь. Вот смерть Алёши мы уж вовсе не ждали. Ничего не поделаешь, примем её… И дальше будем жить. И ты с нами. Надеюсь, ещё будешь счастлива. Тогда и мы рядом с тобой и Катюшкой не застынем душой. Думаю, вы нас не бросите.
- Конечно нет! – твёрдо сказала Тинка. – Вы всегда для нас будете такими же родными, как мои мама и папа.
И крепко обняла Светлану со всей нежностью, которая в ней была.
Глава XXIII
На следующий день в квартиру Кравченко, куда должны были привезти Алёшку, собрались только самые близкие. Приехали Вадим с отцом, с ними и Людмила, которая, поговорив с полчаса со Светланой, увезла к себе Катюшу, чтобы не пугать ребёнка. Ей Тинка сказала о гибели отца, но девочка пока не приняла его смерть всерьёз.
- Мамочка, не переживай, папочка скоро оживёт и приедет к нам. Его польют сначала мёртвой водичкой, потом живой, - успокоила она мать.
Бедный ребёнок, ей сложно осознать потерю. И на свой лад Катюша исправляет несправедливость, как в её любимых сказках.
При встрече Вадим молча сжал Тинку в объятиях, посмотрел печально ей в глаза, словно говорил: «Вот уж не ждали такого!» И, не промолвив ни слова, отошёл к родителям брата.
Приехали друзья Светланы и Василия, две семейные пары их возраста. Они переселились из Свердловска в Ленинград одновременно с супругами Кравченко, мужья тоже, как Василий, работали в обкоме партии. Вадим съездил за бабушкой. Явились Зосимчик со Степаном и тётя Роза с мужем.
Никто не выл, не причитал, все спокойно сидели и тихо переговаривались. Зосимчик засуетилась на кухне, заставила всех выпить по чашке чая. А Тинку и Светлану просто силой - что-нибудь перекусить.
Вдруг Тинка увидела, как в комнату вошла заплаканная высокая светловолосая женщина, подошла к свекрови и свёкру и по-свойски обняла их. Это же Алёшкина Морин, только волосы не такие белые (в прошлый раз, видно, был парик), ужаснулась, что ей тут нужно. Сердце немедленно наполнилось глубоким возмущением. Не думая, что тут совсем не место для скандалов, резко направилась к ней – она не допустит её присутствия здесь, скажет, чтобы убиралась подобру-поздорову подальше из этого дома, пусть приходит на кладбище завтра, если захочет попрощаться.