- Он жив! Произошла ошибка! Он сейчас будет на проводе! – и включил громкую связь.
И в комнату ворвался взволнованный голос Алёшки:
- Мама, я жив! Можешь мне верить! И дальше не собираюсь умирать! – в голосе появились мягкие нежные нотки. – Прости, родная, доставил тебе блудный сын переживаний. Умер другой человек, меня с ним перепутали. Я был в госпитале и не знал… Меня тоже немного стукнуло, но я цел и невредим, поверь, голова при мне. И руки, ноги тоже. Через несколько дней меня выпишут. Зачем меня держать – я здоров, как бык. Мама, не плачь, я скоро приеду. Я тебя люблю. – Светлана беззвучно заплакала.
Потом раздался громкий треск в телефоне, Алёшка замолк ненадолго. Когда связь наладилась, его голос вновь заполнил собой всю комнату:
- Здравствуйте, все, кто приехал к моим родителям их утешить! Вы собрались, наверное, на мои похороны, - хихикнул слабо. – Не дождётесь! Я же непотопляемый и непробиваемый! Спросите у Зосимчика, она всем скажет, меня можно смело бросать с десятого этажа, я всё равно, как кот, приземлюсь на задние лапы. Так она мне однажды говорила.
Роза громко всхлипнула, но не ударилась в плач, так же, как все, молча продолжала внимать звонкому голосу Алёшки, как сказочной птице Сирин из славянской мифологии.
- Как я всех вас разыграл? Бабуля, а ты говорила, я не умею блефовать. Вот приеду и обыграю тебя в карты. Жди меня! – Голос Алексея чуть дрогнул. - Папа, я убедился наяву в том, о чём ты мне всегда твердил. Надо ценить, что имеешь. Каждый миг жизни.
Глаза Василия заблестели влагой.
- О как я вас всех люблю! Валентинка, радость моя, как хочется тебя увидеть и поговорить! Надеюсь, это будет скоро! Катюша здесь?
Вадим, стоящий к телефону ближе всех, ответил, что нет, она у его матери, ей там спокойнее. Алёшка согласился. Бабушка неожиданно подала голос, сказала громко и просительно:
- Алёшенька, ты говори, говори, мы все тут слушаем тебя, а сами будто онемели. И мать твоя, и отец, и жена… Только не замолкай, дай нам поверить до конца, что жив ты!
- Хорошо, бабуля, - откликнулся внук весело. – Кто в огне не сгорел, тот долго может разглагольствовать. Нет, нет, шучу я, слава богу, не горел. – Перевёл дыхание и на миг стих, возможно, собирался с мыслями. – Отец, я имею в виду биологического. Ты тоже здесь наверняка. Отца не выбирают, иначе я бы выбрал папу. Прости! Не хочу тебя обижать. Как случилось, так тому и быть, я смирился. Признаюсь, теперь я рад, что ты у меня есть!
Кто ещё там? Наверное, Степан. Где Зосимчик, там и он. Спасибо, дружище! Конечно, любимая наша тётя Рита здесь с мужем. Привет вам! И всем, кого не назвал, привет! А ещё брат… Я слышал твой голос, Вадим… Мне тут говорят, что у меня всего осталось две минуты… Я всех люблю, целую, обнимаю, скоро увидимся. Мама, я ещё позвоню. Вадим, убери громкость для всех, мне надо попросить тебя кое о чём.
Вадим нажал у телефонного аппарата нужную кнопку, и голос Алёшки исчез, словно свернулся в трубку.
Все сидели или стояли на своих местах, не шелохнувшись, пока Вадим внимательно слушал брата и односложно отвечал. Потом бережно положил на рычаг трубку и обвёл всех взволнованным взглядом.
Каких-то несколько мгновений все продолжали молчать, словно боялись своим разговором спугнуть радостную весть. Тишину прервала Зосимчик внезапным криком, похожим на лошадиный возглас. Подняв руки вверх, смешно завопила во весь голос:
- И-и-го-го!
И бросилась в объятия к Тинке. И все как будто ожили, зашевелились, засуетились и тоже заорали во всю мочь, каждый что хотел. Какофония звуков наполнила всю квартиру.
- Василий! Вытаскивай из бара свои импортные винные заначки, - скомандовала бабушка, - будем отмечать. Не каждый день приходится встречать внука с того света!
Зять немедленно послушался, достал всё вино из бара. Потом сделал несколько распорядительных звонков, чтобы прекратить подготовку к похоронам.
После того, как выпили и поели, Зосимчик села обзванивать друзей, чтобы донести до них радостную весть, Лиля тоже позвонила всем родственникам.
Вадим не пил, был за рулём, он повёз отца домой. Тинка поехала с ними, чтобы забрать дочку.
Когда возвращались назад, Катюшка весело щебетала без устали.
- Я же говорила, мамочка, папа от живой водички оживёт, а ты не верила! – первое, что она заявила, услышав, что отец жив.
Уже в конце пути девочка угомонилась и даже заснула на заднем сидении. Вадим остановил машину неподалеку от подъезда, где живут Кравченко, повернулся к Тинке, наклонился ближе и ласково погладил тыльной стороной ладони по щеке.