– Он не Знахарь. Люди любят объяснять то, чего не понимают, страшными сказками.
– Он всадил в меня стрелу.
– Он же ее и вытащит. И зашьет тебя так, что даже шрам вряд ли останется – если мой хозяин и разбирается в чем-то, так это в телах. Не трогай стрелу, он все поправит, когда мы остановимся.
– А до тех пор я должна сидеть здесь и истекать кровью?
Кочо вздохнул.
– Не истечешь, если будешь сидеть смирно.
– Кто знает.
– Точно не истечешь.
– А ты разве лекарь?
– Нет. Но хозяину ты нужна, а ему нравится, когда подопытные здоровы. Так что он уже поправил бы все, если б думал, что тебе угрожает кровотечение.
Подопытные. Это мне не понравилось, и мой взгляд опять обратился к щели в задней части повозки.
«Не глупи. Сбежать не получится. И вообще, нам ведь нужен этот человек. Разве мы об этом не договаривались?»
«Нет тут никаких «мы», – огрызнулась я внутри собственной головы, содрогаясь в безмолвной ярости. – Это все твои попытки завладеть моим телом, вот что прежде всего привело нас сюда. И кто знает, что он на самом деле собирается с нами сделать».
«Все лучше, чем навечно застрять в твоей голове».
Я угрюмо глядела на скользящий по холщовой завесе свет качающегося фонаря. Это все из-за иеромонаха. Он вошел в мою жизнь, предложил мне спасение всего за одно убийство. Закончив работу, я должна была стать свободной от Нее и достаточно обеспеченной, чтобы отойти от дел. А вместо этого валяюсь раненая в телеге, все сильнее воняющей мочой. И со мной не только вечная компаньонка, но еще и ворчливый старик. В довершение всего, мы едем в никуда с богочеловеком и бессловесной сукой и нас будут колоть и резать, чтобы выяснить, как это работает, наверняка до моей смерти. По крайней мере, пока я сама не захочу умереть.
«Когда ты впадаешь в такое плаксивое настроение, то становишься ужасно тупой».
«О чем это ты?» – спросила я.
«Разве ты не слышала?»
Я закатила глаза. Терпеть не могу этот ее высокомерный тон, и Она это знает.
«Что такое, интересно, я не слышала?»
«Этот Кочо, он сказал, что ты нужна хозяину».
«Как предмет изучения».
«Да. Но зачем терпеть старую шлюху, любительницу сквернословить, готовую гадить на людей и плевать в их работу, если она не нужна? Есть же тысячи других, которых Знахарь мог подобрать. Но ему нужна ты. Нужны именно мы. Это преимущество может дать нам то, что мы хотим».
Я покосилась на Кочо. Он сказал, что мы нужны Знахарю. А еще – что его хозяин не позволит мне истечь кровью.
«Ну тогда давай проверим, какое у меня преимущество», – сказала я.
Я вцепилась в обломок древка стрелы, сердце заколотилось при одной мысли о том, что я намерена сделать.
«Нет, Касс, не надо…»
– Нет!
Кочо бросил перо, а я сжала пальцы и выдрала наконечник стрелы. Плоть рвалась, я, казалось, слышала этот звук; раздираемые кожу и мышцы затопило болью. Все вокруг завертелось, вспышки света перед глазами сменила расползающаяся темнота. Но я, опустив голову, боролась за то, чтобы остаться в сознании, сожаление горькой желчью подступало к горлу.
– Идиотка! – рявкнул Кочо сквозь шипение ругани, вытекавшей из моего рта, как из дырявых мехов. – Хозяин! Хозяин!
Голова кружилась, по рукам лилась кровь, но мне удалось рассмеяться.
– Полагаю, я все же важна.
Глава 4
Мико
Я прижимала к себе Хацукой, как младенца, оберегая лук от дождя, который безжалостно молотил, сдирая кожу. Высокий полог деревьев лишь собирал капли, они становились только тяжелее и с еще большей силой падали на наши и так вымокшие головы.
Примостившийся на соседней ветке генерал Китадо опустил плечи, напоминая мокрого черного дрозда.
– Непохоже, чтобы они оставили кого-то в городе, ваше величество, – сказал он, повысив голос в попытке перекричать дождь. Тот грохотал по листьям барабанной дробью. – Кажется, они решили не разделяться.
Он хмуро всматривался в прореху между деревьями – на дороге показался предводитель левантийцев, дистанция скрадывала его гигантский рост. Он нацепил боевой плащ императора Кина. Я сжала пальцы. Мне хотелось пустить стрелу ему в глаз, а потом выдернуть ее из трупа.
– Осторожней, ваше величество, – предупредил генерал Китадо, когда я переместилась на ветке. – Если убьете его сейчас, то императрицы Мико не станет, и некому будет сражаться за Кисию.
– Знаю. Но это не значит, что мне этого не хочется.
– Отсюда это все равно почти невозможно.
Я улыбнулась.
– Точно.
По меньшей мере пятьдесят шагов сквозь танец листьев под дождем и движущаяся цель. Это поколебало мою решимость, но я лишь крепче сжала Хацукой и задумалась, как бы поступил на моем месте отец.