– Мы все разгневаны тем, что сотворили с нами чилтейцы, но сейчас не время мстить, не время окропить наши раны их кровью. Время строить, исцелять, набираться сил для боя, который мы вскоре дадим им. А пока давайте заново построим наши святилища. Нашу жизнь. Давайте поприветствуем новую кровь и поделимся нашим укладом с миром – и все станем от этого только сильнее.
Никто не захлопал, но его слова будто наполняли собравшихся левантийцев, как каждый вдох наполнял его грудь. Он обещал кровь и возмездие, но сначала он обещал жизнь. Поняли ли они в полной мере его слова или нет, но вид горделиво стоявшего Гидеона не мог не воодушевлять.
– Мне не построить великое будущее без вас, – сказал он, протянув к толпе руки. – Вы нужны мне. Все вы. Мы должны вместе сражаться за наше будущее, за величие Левантии.
Он поднял обе руки, и приветственные крики перешли в скандирование его имени, кулаки отбивали удары в туманном утреннем воздухе.
– Гидеон! Гидеон! Гидеон!
В тот момент он был для нас таким же богом, как Лео для своего народа, и мы верили, что можем достичь чего угодно.
Пока в плечо Гидеона не вонзилась стрела. Он пошатнулся, и я что-то закричала, пытаясь оттолкнуть его с пути. Сапоги поскользнулись на влажных ступенях, и я упала на него, когда вторая стрела ударилась о камень.
В толпе поднялись крики, мои Клинки поспешили окружить раненого императора.
– Найдите, откуда прилетела стрела! – крикнула я никому конкретному. На верхней ступеньке Гидеон с шумом втягивал воздух, пытаясь замедлить дыхание и подняться на ноги. – Нужно отвести тебя внутрь, – сказала я. – Приведите… – Я осеклась, не зная, кому из целителей можно довериться, когда всего мгновение назад левантийцы, казалось, наконец ощутили единство. – Тебе туда нельзя! – я встала перед Гидеоном, когда он попытался протолкнуться мимо моих Клинков. – Кто-то только что пытался тебя убить.
– Именно поэтому… я…
Позади раздался топот, и я успела оттолкнуть Гидеона, когда на лестницу запрыгнул левантиец, прорвавшись сквозь строй моих Клинков. С безумными глазами он бросился на меня с обнаженной саблей, приложив меня головой об дверной косяк. Перед глазами заплясали светлые пятна. В этот момент у него были все возможности убить меня, и я понимала, что все кончено. Но общий шум нарушил звук рубящего удара, за которым последовал предсмертный хрип. Левантиец стоял возле меня, по его подбородку стекала кровь, из широко раскрытых глаз уходила жизнь.
Гидеон вытащил свою саблю из живота нападавшего, и труп упал ему под ноги. Никто не говорил. Никто не шевелился. Наконец Гидеон жестом приказал моим Клинкам расступиться, отчего стрела в его плече задрожала. С побелевшими от гнева и боли губами он вновь повернулся к своему народу.
– Это, – указал он на тело, – не мы. Где бы мы ни жили. Где бы ни умирали. Какова бы ни была наша цель, это не мы. Мы не убиваем во тьме. Мы не наносим удар в спину. Я – ваш предводитель до тех пор, пока кто-нибудь не бросит мне вызов, – он поднял обе руки и обвел ими собравшихся, снова заставив стрелу затрепетать. Лишь плотно сжатая челюсть выдавала боль, когда он протянул ко мне руку. – Твой нож, капитан.
Все смотрели, как Гидеон берет нож из моих рук. Без всяких церемоний он опустился на ступеньку и прижал острие к шее нападавшего, по его коленям потекла кровь.
– Мы выше этого, – сказал он, начав отрезать голову. Каждое мгновение стоило ему собственной крови, но он не останавливался. – Мы сильнее. Мы – левантийцы.
Глава 7
Мико
Китадо становилось все хуже. Я зашила рану на его руке и ноге, но зияющий порез на боку был слишком велик. Китадо требовалось время, которого у нас не было, и отдых, который мы не могли себе позволить. Можно было только очистить рану теплой соленой водой, как рекомендовали левантийцы, и хорошенько перебинтовать. Этим занялся юный левантиец Тор, перевязав грудь генерала с гораздо большим мастерством и аккуратностью, чем я ожидала.
От хижины дровосека мы поскакали на восток и под прикрытием туч и темноты пересекли Ивовую дорогу, и никто нас не видел, не считая птиц и лягушек. На другом берегу тянулась открытая местность, и мы ускорили темп, обдувающий лицо ветер смягчал бесконечные укусы дождя. Но все перекрывал нарастающий страх.
За мной охотятся на собственной земле. Если в ближайшее время я не найду союзников, я не только погибну, но, что гораздо хуже, провалю все задачи, которые на меня возложены.
Сян остался единственным вариантом.