Мадс, наконец, скатился с Хью. Все его тело сотрясалось от беззвучного смеха. Дэнси же наоборот хотел его прибить.
- Что это, мать твою, было? – он вскочил на ноги. Шею и руку закололо тысячью невидимых иголок.
- Ты тоже перепугался, когда она внезапно вернулась?
Мадс лежал на спине, с глупой улыбкой уставившись на Хью снизу вверх.
- Зачем она вернулась? – Дэнси запустил пальцы в волосы, чувствуя, как губы растягиваются в такой же истеричной ухмылке.
- За бутылкой, ты не видел, что ли? Мы не разрешаем своим детям пить алкоголь. При нас, по крайней мере. Вот она и испугалась, что либо я, либо Ханне заметим бутылку в корзине. Теперь она спрячет ее у себя, а потом тайком выбросит.
- Ты и твоя семья меня с ума сведете, - Хью растерянно посмотрел на лестницу. Да, молния не ударяет в одно место дважды, но ему все же хотелось как можно быстрее оказаться в безопасности.
- Хью, - Мадс поднялся и посмотрел ему в глаза, - Меня больше насторожили ее слова в начале разговора. О тебе. Пока это только догадки, но и их не должно было быть. Мы неосторожны. Чертовски неосторожны.
Он протянул руку и так по-лектеровски коснулся щеки Дэнси. Ласково обвел большим пальцем ухо. Грустно улыбнулся.
- Ты тоже сводишь меня с ума, Хью, - тихо сказал Мадс, - Я просто теряю контроль, когда ты рядом. Наверное, это на самом деле была не лучшая идея – провести время семьями. Искушение сильнее нас. Но мы должны бороться.
Он притянул Хью к себе, и тот покорно дал себя поцеловать.
- У нас еще будет время, - продолжил Мадс, - Потом. Конвенции. Съемки, в конце концов. Но сейчас мы должны держаться. Понимаешь?
Хью хотелось очень многое сказать. Но он произнес лишь:
- Понимаю.
*
На следующий день дом наполнила предпраздничная суета. Ханне шумно уговаривала Клэр остаться на Рождество, та растерянно оглядывалась на мужа, не понимая, жест ли это гостеприимства или реальное желание хозяев разделить с ними рождественского гуся. Виола и Карл наряжали искусственную рождественскую ель, а Сайрус сидел под ее раскидистыми ветками и с интересом копался в коробке с елочными игрушками. Хью сидел рядом с ним (почти на том же месте, где ночью его вжимал в ковер Мадс) и распутывал гирлянду, то и дело поглядывая на Виолу. Но та никак свои подозрения не проявляла и не обращала ровно никакого внимания ни на него, ни на отца. Ее действительно куда больше волновал малыш-Сайрус. Девушке было уже двадцать пять, и, возможно, она уже подумывала о своих детях. Интересно, этот Джеймс, с которым она разговаривала ночью, понял ее намеки? Замужество, семья, дети.
- Дорогая, если у вас нет планов на Рождественскую Ночь, так почему бы не остаться? - наседала на Клэр миссис Миккельсен.
- Не хотелось бы напрягать вас, все-таки рождество – это семейный праздник, - Клэр бросила еще один взгляд на мужа, но тот был полностью поглощен распутыванием гирлянды.
- Глупости какие! – всплеснула руками Ханне, - Мы с Массом были бы счастливы, если бы вы остались. Правда, Масс?
Миккельсен только что вернулся с улицы, где перед домом установил проволочных оленей, обвитых гирляндой. От него пахло морозом и свежестью, глаза его сияли, а на чуть тронутых сединой волосах блестел снег. Но Хью не позволил себе задержать на нем взгляд дольше нескольких секунд. Пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей, он вновь сосредоточился на гирлянде.
- Конечно, мы не против, чтобы вы остались, Клэр! – Мадс с шумом поставил пустую коробку из-под оленей на пол, - И Сайрусу у нас больше нравится! Мы для него настоящую европейскую сказку создадим!
Клэр растеряно улыбнулась.
- Ну… Чем тогда мы можем вам помочь? – наконец, сдалась она.
- Пойдем-ка готовить ужин, а мальчики с детьми пусть доукрашают дом, - Ханне потянула ее в сторону кухни.
Затем Хью помог Мадсу развесить на стенах гирлянду. Дети, украсив елку, принялись за камин. Дэнси ничего не говорил Миккельсену, но спиной ощущал взгляд Виолы. Хотя каждый раз, как он на нее оборачивался, внимание девушки было занято чем-то другим.
«Может, мне только кажется?» - думал Дэнси, протягивая датчанину очередной виток гирлянды.
Последним они повесили омелу – зеленую ветвь с белоснежными бусинами-ягодами, обвязанную красной лентой. Хью смотрел на нее, задрав голову, вспоминая все неловкости детства и ранней юности, связанной с этим растением.
Закрепив ветку омелы в центре зала под потолком, Мадс спустился со стремянки и встал рядом. Так же задрав голову, он продекламировал:
- Колючками покрылся
Зеленый остролист.
Средь всех деревьев только он
Венцом с шипами коронован…*
- Откуда это? – Хью посмотрел на него.
- Не помню. Какой-то рождественский гимн.
- О, первая пара под рождественской омелой! – Ханне пронесла мимо них поднос с ароматным печеньем, - Целуйтесь!
Краска моментально прилила к лицу Дэнси. Теперь Виола точно на них смотрела. Все на них смотрели. Но вряд ли кто кроме Мадса подозревал, какую бурю эмоций это вызвало в душе Хью.
- На все сцены поцелуев с Дэнси Фуллер оформил авторские права, - Миккельсен весело улыбнулся жене, - Так что если хотите посмотреть на это, придется ознакомиться с прайс-листом, а расценки там довольно кусающиеся.
- Больно надо! – фыркнула Ханне и шутливо отпихнула Хью в сторону, - Со мной, надеюсь, можешь целоваться бесплатно?
- С тобой – могу, - с деланно-серьезным видом согласился Мадс и притянул жену к себе.
Хью отвел глаза от них и обратился к Клэр:
- А твои родители не приглашали нас на это Рождество?
- Нет, они еще не звонили, но праздник уже на носу. Но они могут пригласить и в самый последний момент.
- То есть пока мы действительно можем остаться?
- Пока можем, - Клэр улыбнулась и взяла Сайруса на руки. Малыш держал в пухлых ручках большого полого ангела – верхушку для елки. Высокий Карл взял его у Клэр и высоко поднял, чтобы Сайрус смог установить фигурку на верхушку ели. Комната приобрела завершенный вид.
*
После ужина Мадс сварил на всех некрепкий глинтвейн, и все они долго сидели перед камином у елки, общаясь обо всем на свете. Даже Карл отложил на время свои гаджеты и общался с родителями и их друзьями. Хью не знал, но мог предположить, что так проходили рождественские праздники их детства – Виола и Карл выглядели умиротворенными и счастливыми. Не похоже, чтобы им было скучно или не интересно. Была в этом какая-то семейная магия, волшебство домашнего очага. Даже Клэр вписывалась в эту идиллию, похожая на Мадонну с младенцем, с Сайрусом на руках. И лишь себя Хью ощущал лишним элементом, раковой клеткой в теле здоровой семьи. Мадс сейчас был совсем другим – спокойный, любящий отец семейства. Опора и защита. Образец примерного семьянина. Так какое право имел Хью врываться в их уютный мир и рушить его? Какое право имел он любить Миккельсена? И сердце болело от того, что, несмотря на все доводы, что приводил разум, душа его была порабощена ядовитым чувством. А значит, и навеки проклята. И чем больше расслаблялись и веселились другие, тем мрачнее становился Дэнси. Он вновь и вновь наполнял свою кружку ароматным напитком, но глинтвейн не приносил ему утешения. С каждым мгновением он будто отдалялся от остальных, съедаемый изнутри чувством вины и отчаяния. Он ненавидел себя за любовь к Мадсу. И лелеял свою ненависть. Он совсем запутался в своих чувствах.
Было уже далеко за полночь, когда все начали расходиться. Сначала спать ушел Карл. Потом Виола, на прощанье сверкнув черными как у отца глазами в сторону Хью. Затем отправилась укладывать малыша Клэр. Хью подумывал пойти вслед за женой, но тут поднялась Ханне.
- Засиделись мы, - она сладко потянулась, - Нет-нет, Хью, не вставай! Если хотите, посидите еще, тут действительно очень уютно. Просто, Масс, не забудь потушить угли, когда отправитесь спать.