Выпей Хью меньше, он бы тоже ушел спать. Но теперь он остался. Разговор не смолкал весь вечер, но сам Дэнси больше отмалчивался. Ему многое хотелось сказать Мадсу, но, конечно, не при всех. Однако он мог это сделать теперь.
Выпей Хью меньше, он бы не стал рисковать.
Выпей Хью меньше, того, что произошло дальше, не случилось бы…
- Ничего не хочу сказать, - Мадс поднялся с кресла и железной кочергой разворошил поленья в камине, подняв сноп искр, - Но пьешь ты сегодня за троих.
Дэнси фыркнул:
- Это всего лишь глинтвейн. Тут и градуса-то почти нет.
Миккельсен с легким укором посмотрел на него.
- Знаешь, мне кажется, нам действительно стоит уехать к себе, - Дэнси поднялся со своего места и подошел к Мадсу.
- Почему?
- Потому что это действительно… тяжело. Понимаешь, я не должен быть здесь.
- Я тебя не понимаю…
- Черт, у тебя такая замечательная семья! Прекрасные дети! Чудесная жена! Я… я не знал тебя таким! Для меня ты всегда был… другим. Не знаю, на что я надеялся, но сейчас я чувствую себя не в своей тарелке! Я чужой здесь, понимаешь? Я разрушаю ваш мир! И это становится очевидным и другим. Виола! Она постоянно смотрела на меня!
- Не придумывай…
- Она смотрела на меня весь день! Следила! За моей реакцией! И эта дурацкая ситуация под омелой… Меня это чуть не скомпрометировало! Хорошо, ты нашелся быстро, и перевел все в шутку, но эта последующая сцена с Ханне…
- Хью…
- Ты поцеловал ее, и мне пришлось отвернуться! Я потом уже подумал, что это могло тоже выглядеть подозрительным, но в тот момент все внутри перевернулось! Прости, но я действительно ревную! И это так неправильно! Но я ничего не могу с собой поделать!
- Хью, остановись.
- Нет, дай мне закончить! – Дэнси разошелся не на шутку. На свою беду он не заметил, что Мадс смотрит уже не на него, а куда-то за его спину, - У тебя семья, у меня семья! Зачем нам это? Каждая минута, проведенная рядом с тобой, отравлена для меня присутствием членов наших семей! Это слишком тяжело, Мадс! Я устал скрываться, устал прятаться! Дай мне уехать!
- Хорошо, только…
- Те несколько дней, что мы провели тогда вдвоем, вдали ото всех, были лучшими днями в моей жизни! И тогда я понял, что безнадежно влюбился! Я не хочу ни Рождества, ни отдыха семьями. Я просто. Хочу. Быть. С тобой! Я люблю тебя, чертов ты ублюдок!
- Вот теперь вам точно придется уехать.
Хью на секунду растерялся. Неужели Мадс обиделся? Нет, это совсем не в его природе! Но что тогда?.. И только сейчас Хью понял, что Миккельсен смотрит вовсе не на него. На лицо датчанина легла тень боли, каждая морщинка обострилась, сейчас он казался даже старше своих лет. Все внутри оборвалось, а весь алкоголь моментально выветрился из головы.
Медленно, как в ночном кошмаре, Хью обернулся. Натянутая струна в его душе лопнула. Горечь поражения сдавила горло.
За его спиной стояла Клэр.
Она уложила малыша и теперь спустилась за мужем. Она не хотела подкрадываться, тем более Мадс видел ее приближение. Так получилось. Никто этого не хотел, но она услышала слишком много. Достаточно, чтобы ситуация для нее прояснилась. Губы Клэр задрожали в жалкой улыбке. Весь ее вид как бы вопрошал: «Это что, шутка?» Все трое на несколько мгновений потеряли дар речи. И в эти секунды можно было услышать, как рушится мир. Уже ничего не будет, как раньше…
Комментарий к Ночь, когда все рухнуло
*Реминисценция к самому первому фанфику, который я вообще прочитала в своей жизни… Ищущие да найдут, но в целом это не так уж и важно. Просто дань чудесному фику и прекрасному фандому, благодаря которым я есть здесь и сейчас.
========== У потухшего камина ==========
Oh, du lieben Augustin,
Alles ist hin!
Клэр смотрела на мужа. Ее широко открытые глаза влажно поблескивали, а губы чуть подрагивали. Лицо ее было бледным, как снег за окном, но на щеках медленно расцветал лихорадочный румянец.
- Клэр… - голос Хью надломился.
Женщина будто очнулась от сна. Ее взгляд перебежал на молчащего датчанина, потом вновь на мужа, потом на несколько мгновений уткнулся в пол. Вновь резко подняв глаза на Дэнси, она вдруг яростно вспыхнула, раскрыла было рот, чтобы что-то высказать, и Хью уже было шагнул к ней навстречу, готовый к диалогу, готовый все объяснить, готовый лгать, но тут из глаз Клэр брызнули жгучие слезы. Она круто развернулась, золотистые волосы мелькнули перед лицом Хью, и женщина быстрым шагом направилась к лестнице.
- Клэр, постой! Ты… ты не поняла! – Дэнси кинулся за ней следом, как дергаются руки вслед за выпавшей из них тарелкой. Звон разбитого фаянса, но ладони еще пытаются ухватить хотя бы осколки. Вдруг чудо случится, и тарелка вновь станет целой? Но судьба обычно не милосердна…
Миккельсен остался стоять у тлеющего камина. Сейчас он почти винил себя, что не заткнул Дэнси раньше, не увел разговор в другое русло, не предотвратил беду. Почти чувствовал себя виноватым. Почти.
*
Клэр вновь повернулась к Хью лишь в их комнате. Когда за мужем захлопнулась дверь, она разрыдалась. Проснувшийся Сайрус захныкал вместе с ней – малыш не понимал, чем были расстроены его родители, но, по привычке, был с ними солидарен.
- Клэр, милая… - Хью попытался дотронуться до жены, но та отшатнулась от него как от огня.
- Не трогай меня!
- Клэр, я могу…
- Что можешь? Можешь объяснить, что здесь, нахрен, происходит? Это и я теперь могу!
- Нет, Клэр, ты не…
- Все я поняла! И знаешь что? – Клэр уперла руки в бока и наиграно-серьезно на него посмотрела; из ее чистых глаз продолжали литься слезы. – Картинка сложилась. Это же все объясняет! И твою одержимость работой. И пренебрежение мной. И наши постоянные ссоры, твои истерики. Все! Все уши мне прожжужал: «Мадс то», «Мадс это»… А я, дура, думала, какого хорошего друга нашел себе мой Хью!..
- Клэр… - Дэнси пытался вставить хоть слово, но жена ему этого не давала. Взведенная, всхлипывающая, она ругалась на него, то и дело срываясь на громкий шепот – она никогда не любила скандалить на людях, и сейчас, может, по привычке, старалась, чтобы ее гнев и боль не просочились между бревен этого чужого дома.
- Я давно поняла, что ты… ты просто одержим этим Миккельсеном! Но я даже и представить себе не могла, что ты… что вы…
Она захлебнулась слезами и тем, что так и не смогла произнести вслух. Лишь прижала ладонь ко рту и крепко зажмурилась. Ее плечи сотрясались в рыданиях. Она замолкла, и Хью смог что-то от себя вставить:
- Я… - тут он запнулся, потому что сказать-то ему было нечего. Все его хваленное мастерство, его актерский талант, все померкло перед реальной жизненной проблемой. Он умел лгать. Но сейчас не смог. Просто не смог. Его глаза тоже закололи навернувшиеся слезы. Все пропало, все…
В эти мгновения он на самом деле забыл о Мадсе. Но он вспомнил их с Клэр первую встречу. Съемочная площадка, какой-то нелепый грим и пролитое на платье кофе. Вспомнил, как она рассмеялась тогда. И как он влюбился в ее смех. Вспомнил их первую прогулку вдвоем, первый ужин. Первую ночь. В ту ночь они гуляли по набережной и смотрели на звезды… Первый поцелуй. Первый стон удовольствия, сорванный им с ее губ. Первую ссору. И первое примирение. Вспомнил он веселые посиделки с Клэр и их общими друзьями, вспомнил, как делал предложение, как засияли ее глаза. Как она заплакала. То были слезы счастья… Свадьба, цветы, друзья и родственники, улыбки и вспышки фотографов, поздравления и счастье, счастье, счастье… А потом беременность, бесконечные прогулки по городу, буйная зелень цветущего Центрального парка, разноцветные блики автомобилей, хлопанье крыльев голубей… И детский плач. Рождение Сайруса. Немного от мамы, немного от папы. Материальное воплощение их любви. Маленькое чудо, посланное ему небесами…
Хью закрыл глаза, и слезы беззвучно скатились по его щекам. Воспоминания оживали в его памяти яркими вспышками, но тут же тускнели, будто старые фотографии в альбоме. Память о былой радости в настоящем может принести и боль.