Сиенна Прайм
Итак, это Парк Брэдшоу.
Как его оперативный сотрудник, я работала с ним в течение последних шести лет, но никогда не видела его лично до сегодняшнего дня. Я наблюдала, как он следовал за человеком, несущим компьютерный чип в уборную. Я подождала, пока он выйдет, потом проследила за ним по всему торговому центру, и всё это время он ни о чём не догадывался.
Я всегда знала, что Парк будет симпатичным — такие вещи можно определить по сильному голосу и уверенной манере говорить. Кроме того, я слышала истории о его боевых навыках и видела, как он чётко выполняет свои задания. Всё это говорит о привлекательности. Но должна сказать, что я была удивлена тем, насколько он красив. Если бы обстоятельства сложились иначе, я бы хотела, чтобы мы были не просто коллегами.
Но обстоятельства не изменились.
Последние два года я провела на задании, пытаясь найти его.
Конечно, я не знала, что он тот, кого я искала, но две недели назад Тодд Аллен затащил меня в свой кабинет и дал мне фотографию Парка и моё новое задание.
И теперь я лгунья.
Я лгу.
Парк думает, что я в беде, но на самом деле это он в беде.
Он — мишень.
Неважно, что за последние шесть лет виртуального сотрудничества с Парком у меня сложились дружеские отношения с ним и я всегда ценила наши разговоры, когда мы вместе выполняли работу. Я должна придерживаться плана, несмотря ни на что. Вся моя карьера и всё, ради чего я работала, зависят от того, выполню ли я это задание. Это мой первый опыт работы в полевых условиях в качестве настоящего офицера ЦРУ. Я не могу всё испортить.
Я всё это знаю, так почему же я чувствовала себя виноватой, когда Парк попал прямо в ловушку?
Глава 6
Лэйси
Я электрохимик.
Конечно, я могу завернуть подарок и придать ему приличный вид.
Я складываю стороны обёрточной бумаги в один конец коробки, создавая два маленьких треугольника. Затем я прижимаю оставшуюся часть бумаги, свисающую над коробкой, пока всё не скрепится. Это некрасиво. Это не симметрично, но я устала от попыток придать этим подаркам идеальный вид. Я беру длинный кусок скотча и наклеиваю его поперёк шва, скрепляя всё вместе. Затем я пинаю подарок, отправляя его в полет по ковру, пока он не врезается в остальные подарки для моей семьи, сидящие в куче под ёлкой.
— Ну вот, — говорю я никому, кроме себя. — Всё готово.
Я сажусь прямо, разминая спину. Это был марафон по упаковке. Обычно я откладываю упаковку подарков на потом, но мне ещё нужно собрать вещи для перелёта ночным рейсом. Так что упаковать нужно было сейчас.
Я собираю все бумажки, комкаю их в шар и отправляю через всю комнату в мусорное ведро. Затем я беру ленту и ножницы и убираю их. Когда всё убрано, я стою перед ёлкой, положив руки на бёдра, и смотрю на мерцающие огоньки.
В следующий раз, когда я буду стоять перед этой ёлкой, Рождество закончится, и настанет время всё убрать. Это, конечно, удручающая мысль, но не настолько удручающая, как провести Рождество в одиночестве. Праздничная депрессия — это худший вид депрессии, как по мне. Поэтому я еду домой в Ливенворт, штат Вашингтон, чтобы встретить Рождество с родителями и двумя сёстрами.
Ливенворт — столица баварских деревень США. Ну, одна из них. По всей территории США есть восемь или более маленьких городков, которые могут похвастаться типично немецкими традициями. Но если вы спросите местных жителей из Ливенворта, они скажут, что в нашем городке больше всего баварского шарма, особенно на Рождество. Люди со всего мира прилетают сюда в праздничный сезон, чтобы отпраздновать Рождество с частичкой немецкой культуры. Это самое популярное место для отдыха. Но я еду не домой в Уишек, Северная Дакота, где не происходит ничего интересного. Я еду туда, где каждое здание похоже на пряничный домик.
Так что мне должно быть легко ехать домой с позитивным настроем, даже если я не чувствую себя очень радостно в последнее время, но я могу притворяться, пока у меня не получится. У меня это хорошо получается. Вот почему я сейчас слушаю рождественские песни на полную катушку. У меня есть неделя, чтобы поднять себе настроение как можно выше. Сегодня вечером я мчусь по снегу. Не в санях, запряжённых одной лошадью. Скорее на «Боинге-777», но это всё равно одно и то же.
Я не всегда была такой жалкой. Три месяца назад у меня была карьера, которая занимала всё моё время, и мои коллеги уважали меня. Но всё это рухнуло в тот момент, когда Николас бросил меня и уволил из своей лаборатории. Не поймите меня неправильно. Есть несколько плюсов в том, чтобы быть отшельником, у которого нет ни работы, ни людей, с которыми можно проводить время. Например, последние три месяца я не брею ноги. Это экономит время, а густая шерсть на ногах согревает меня в холодные зимние месяцы. Видите? Не всё так плохо.