Дама впереди нас подслушивает наш разговор и вмешивается. — В самолёте утечка.
— Утечка? — Лэйси откидывает голову назад. — Мы падаем?
Как это стало её первой мыслью? Когда это утечка была равносильна смерти?
— Это бутылка с водой. — Стюардесса показывает виновника всем на обозрение.
Выражение лица Лэйси краснеет от смущения.
Это её бутылка с водой, такая большая, что из неё Голиаф мог бы пить целый год.
— Это не моя! — щебечет женщина перед нами.
— И не моя. — Больше пассажиров отвечают вместе.
— Я…, — робко произносит она.
О, господи.
— Это моя бутылка с водой. — Я достаю огромную бутылку «Гидро Фласк». — Наверное, я недостаточно плотно закрутил крышку. Извините. — Я озорно улыбаюсь пассажирам вокруг меня, но этих сонных людей не переубедить. Я получаю смертельные взгляды с каждого ряда.
— По крайней мере, вода и вас намочила. — Женщина показывает на мою промежность.
Я смотрю вниз на свои брюки от костюма и на идеальный круг вокруг моей промежности. — Это точно.
— Карма, — бормочет бортпроводник, начиная вытирать полотенцем верхний отсек.
Лэйси поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами и говорит: — Спасибо.
Благодарная улыбка на её лице стоила всех этих смертельных взглядов.
Лэйси
Заметка для меня: всегда убедись, что крышка твоей бутылки с водой надёжно закрыта, прежде чем положить её в верхний отсек. Эта информация должна быть в фильме о безопасности, который показывают перед полётом. Или, по крайней мере, в брошюрах в переднем кармане кресла, которые никто не читает, если только им не очень скучно.
Хорошая новость: у меня чемодан с твёрдой оболочкой, поэтому ни одна из моих вещей не намокла. Не могу сказать того же о всех других людях.
— Можешь подержать это? — Парк протягивает мне мою бутылку с водой, добавляя ухмылку. — Я иду в уборную, чтобы немного просушить штаны.
— Мне очень жаль. — Я гримасничаю. — Я чувствую себя ужасно.
— Всё в порядке. — Он бросает мне милую улыбку, проходя несколько метров по проходу к туалету.
Это не нормально. Я должна попытаться помочь ему.
Туалет перед ним открывается, и оттуда выходит женщина. Он ждёт, пока она пройдёт, прежде чем ступить внутрь крошечного пространства, и пытается захлопнуть за собой дверь.
— Парк? — Я ловлю ручку, прежде чем он успевает её закрыть. Я снова открываю дверь и заглядываю внутрь.
Его голубые глаза сверкают. — Заманивать мужчин в ловушку в маленьком пространстве, похоже, твоя обычная вещь.
Моё выражение лица меняется. — Нет! Клянусь, я просто пришла узнать, не нужна ли тебе помощь.
— Как ты собираешься помочь?
— Эм… я ещё не думала об этом. — Я же не могу вытереть мокрое место бумажным полотенцем.
Его губы подёргиваются, пока он смотрит, как я перебираю возможные варианты.
— Знаешь что? — Я делаю шаг назад. — Неважно. Похоже, у тебя всё под контролем.
Мы попадаем в зону турбулентности, и моё тело летит вперёд. Дверь в туалет захлопывается за мной, когда я падаю на Парка. Я прижимаюсь к его твёрдой груди уже второй раз за сегодня. По крайней мере, на этот раз на нём рубашка… или нет. Может быть, Парк без рубашки был лучше. Он хватает меня за талию, прижимая к себе. Я завёрнута в кокон из мускулов рук и свежей мужественности.
— Это был несчастный случай, — объясняю я, отталкиваясь от него. — Я ненавижу турбулентность, когда я не пристёгнута. — Ещё одна волна турбулентности встряхивает самолёт, и я снова лечу вперёд. На этот раз я твёрдо решила не врезаться в Парка. Поэтому я вскидываю руку вверх, намереваясь прижать её к стене, чтобы поймать себя, но ничего не идет по плану. Моё быстрое движение рукой заканчивается ударом Парка по челюсти. Он падает на раковину, увлекая за собой дозатор для мыла.
— Это был ещё один несчастный случай! — визжу я, пока Парк пытается прикрепить дозатор обратно к стене.
Я отступаю назад, чтобы освободить немного места, но теряю равновесие во время следующей волны турбулентности. Моя ладонь нажимает на кнопку смыва, в результате чего унитаз издаёт громкий вакуумный звук, всасывая воду. Я отдёргиваю руку от стены и хватаюсь за единственное, что могу — за его талию. Я падаю вперёд, толкая Парка вниз вместе с собой. Его задница приземляется на унитаз, а моё тело — поверх его.
Что вообще сейчас происходит, Джек Фрост?
— Ты в порядке? — спрашивает он, но я не могу посмотреть ему в глаза. Мне так стыдно.
Я пытаюсь выбраться из запутанной паутины, которую создали наши ноги и руки. Уровень интимных позиций, через которые должны пройти наши конечности, чтобы распутаться, просто смешон. Это похоже на игру «Твистер» на стероидах.