— Полагаю, это справедливо. — Она изо всех сил старается вести себя непринуждённо, но она никого не обманет. — Похоже, следующим шагом будет то, что ты пригласишь меня на свидание. — Её улыбка расплывается на губах с кокетливым изгибом, который заставляет мой желудок крутиться, как фигурист на льду.
— Меня снова повысили от общения с тобой к свиданиям. Я думаю, что всё идёт хорошо.
— Ну, это всё ради дела. — Она поднимает подбородок. — Поскольку это свидание в первую очередь для того, чтобы поднять наш поцелуй до десятки, я думаю, мы должны установить некоторые основные правила.
— Основные правила? — Мои брови взлетают вверх.
— Да. — Она кивает. — Всё становится беспорядочным, если у тебя нет правил.
— Мне не терпится услышать эти правила. — Я бросаю ей дразнящую улыбку.
— И правильно. Они действительно хорошие. — Она садится выше на своём месте: — Во-первых, как насчёт того, чтобы договориться, что если мы и идём на свидание, то мы не встречаемся?
— Не встречаемся. — Я киваю, как будто серьёзно обдумываю, что это значит, прежде чем дать ей свой ответ.
— Это, — она показывает между нами, — просто праздничная интрижка.
— Я не могу сказать, соглашаюсь я или откатываюсь. — Я хмурюсь. — Наши отношения постоянно скачут туда-сюда. Мы перешли от "не встречаемся" к "интрижке" за каких-то десять секунд. Должен ли я беспокоиться, что через тридцать секунд мы обручимся, потом расстанемся, а через минуту поженимся?
Она ударяет меня по руке, её удар удивительно тяжёлый. — Я говорю серьёзно. Я живу в Бостоне, а ты — в Чикаго, так что с географической точки зрения между нами никогда ничего не может произойти. Я предлагаю, чтобы всё, что происходит между нами до нашего поцелуя на десять баллов, было только для практики. Ничего постоянного. Никакой привязанности. Это просто два человека, целующиеся во время праздников. Вот и всё.
Я смотрю на неё. — Два человека, целующиеся во время праздников?
Ни один мужчина на планете не отказался бы от такого предложения. Особенно такой мужчина, как я, которому нужно оставаться рядом с Лэйси, чтобы вернуть компьютерный чип.
— Именно так. — Она кивает. — Таковы правила. Когда закончится Рождество или когда мы достигнем десяти баллов, мы разойдёмся каждый своей дорогой.
— А что, если, — я вытянул палец, задавая свой вопрос, — мы достигнем десяти баллов раньше, чем думали, или Рождество закончится, и один из нас не захочет идти своей дорогой? Я спрашиваю только потому, что я довольно удивительный парень, и тебе будет трудно от меня отказаться.
Я должен идти своим путём, несмотря ни на что. Сиенна рассчитывает на меня. Так что лучше заранее оправдать ожидания Лэйси.
— Для меня это не будет проблемой. — Она смотрит на меня уверенным взглядом. — Неважно, что ты удивительный парень. Правила есть правила, и в любви и на войне всё справедливо.
Я улыбаюсь ей. — Отличное высказывание.
— Это действительно так.
Это не только отличное высказывание, но и то, что Лэйси верит в него, делает мою работу намного легче. Видите? Тревога в моей голове была напрасной.
— Хорошо. — Я пожимаю плечами. — Я принимаю твои правила.
— Мне кажется, что нам стоит пожать друг другу руки.
Я поднимаю одну бровь. — Или мы можем поцеловаться.
Колеса наезжают на яму, и вся машина дёргается, как раз когда я упоминаю о поцелуе, создавая впечатление, что я перевозбудился от мысли о том, чтобы поцеловать её снова.
— Полегче, приятель! — Лэйси смеётся, похлопывая меня по плечу. — Позже для этого будет много времени.
— Надеюсь.
Лэйси вскидывает руку передо мной. — За незамысловатое счастливое Рождество.
— Разве ты не должна сказать "за незамысловатое счастливое поцелуйство"? (прим. пер.: игра слов — kissmas — kiss (поцелуй) + Christmas (Рождество))
— Это самая глупая шутка, которую я когда-либо слышала.
Я указываю на её рот. — Тогда почему ты улыбаешься?
— Я не улыбаюсь. — Она прикусывает нижнюю губу.
— Ты улыбаешься.
Она машет рукой передо мной. — Так мы пожимаем руки или нет?
Я хватаю её руку и крепко пожимаю.
Но Лэйси не знает, что всё уже сложно.
Глава 13
Лэйси
Я вернулась, детка!
Уверенная в себе, напористая Лэйси наконец-то снова обрела себя. Может быть, дело в моих гладко выбритых ногах, а может быть, в Парке Брэдшоу. В любом случае, я начинаю забывать о проблемах с работой, Николасе Лоуренсе и последних двух годах.
Всё дело в маленьких шагах, например, в том, что когда Парк упомянул имя Николаса, меня это даже не смутило. У меня не было пятисекундного погружения в унижение от того, как всё закончилось. Впервые за три месяца я просто спокойно отнеслась к этому. Есть что-то в Парке, что возвращает мне уверенность в себе и заставляет забыть о том, какой несчастной и смущённой я была.