— О, не волнуйся. — Я открываю дверь, придерживая её для Парка. — У меня есть много романтических штучек на потом.
Он опускает голову, шепчет мне на ухо, когда проходит мимо. — Хорошо, потому что мне нужно довести свой уровень поцелуев до десятки.
Я не упускаю ухмылку на его губах, прежде чем он поворачивается.
Ну и ну!
Моё сердце горит, и это лучший вид горения, который я когда-либо испытывала.
Глава 16
Парк
Это не настоящая жизнь — поход с Лэйси в музей Щелкунчиков, а теперь прогулка по оленьей ферме.
Два дня назад, когда я прикрепил компьютерный чип на бирку её шарфа, я никогда бы не подумал, что это приведёт к такому. Не конкретно к оленям, хотя это по-своему шокирует. Я говорю обо всём этом в целом.
Случайная праздничная интрижка.
Поцелуи на протяжении всего рождественского сезона.
Это фальшивка.
Я притворяюсь — просто пытаюсь оставаться рядом с ней, чтобы получить её посылку, как только она придёт по почте. По крайней мере, так я говорю себе.
Но проблема в том, что я вовсе не притворяюсь. Мне действительно хорошо с ней. Каждое игривое прикосновение, каждый кокетливый взгляд — всё это приводит к тому, что внутри меня что-то шевелится, что я не могу объяснить. И это делает эту миссию самой опасной из всех, что я когда-либо выполнял. Потому что что произойдёт, когда появится компьютерный чип? Я просто уйду? Или я останусь на праздники с Лэйси? Сиенна сказала, что найдёт меня. Может ли она найти меня в Ливенворте, штат Вашингтон?
Лэйси переходит в следующую часть фермы, где гости могут зайти в загон для оленей и покормить их.
— О, смотри! — Она указывает на табличку, прибитую к столбу ограды. — Этого оленёнка зовут Блитцен24. — Она останавливается и читает некоторые факты о животном. — Ему почти два года, и он весит около 77 килограммов.
Я следую за ней, улыбаясь её энтузиазму. Она как кролик-энерджайзер. Она никогда не останавливается, но мне это в ней нравится. Легко подпитываться её энергией.
— У него ещё нет рогов. — Я поглаживаю детёныша по макушке.
Животное прижимается к моему бедру и выгибает шею так, что его нос оказывается на одной линии с моей промежностью. Он обнюхивает меня, как это делает собака? Я поворачиваюсь корпусом и скрещиваю ноги, чтобы укрыть промежность от животного.
— На табличке было написано, что у него скоро вырастут рога. — Лэйси гладит оленёнка по макушке, но он отходит от неё и подходит, чтобы обнюхать мою спину.
Он сует свой нос туда, где не должно быть носа.
— Эй! — Я поднимаюсь на носочки, когда морда животного ударяется о мой зад.
Смех льётся из Лэйси, когда она смотрит, как я пытаюсь убежать от оленя, но Блитцена это не останавливает. Он медленно идёт за мной, снова погружая свой нос в мою промежность. — Обещаю, я принял душ сегодня утром.
— Конечно, принял.
— Иди, ищи своих друзей. — Я легонько отталкиваю оленя.
Все лицо Лэйси полыхает от удовольствия. — Хочешь, я дам тебе секунду побыть наедине с Блитценом?
— Нет, не хочу. Я никогда в жизни не чувствовал себя более оскорблённым. — Я знаю, что обнюхивание задниц и промежностей — это нормальное поведение животных. Это природа. Оленёнок собирает обо мне сведения, но мне это не нравится. Блитцен настолько вторгся в моё личное пространство, что если бы я силой оттолкнул его, это выглядело бы как жестокое обращение с животными. Никогда в жизни мне не было так неловко перед девушкой. Я выпрямляюсь, вызывая у Лэйси смущённую усмешку. — Думаю, я просто позволю ему делать своё дело.
— Может, он просто голоден и ищет еду.
— В моей промежности?
Её улыбка сейчас такая большая и оживлённая, что почти оправдывает этот осмотр от оленя.
— Вот. — Она протягивает передо мной ладонь, опуская в мою руку немного корма для оленей. — Попробуй покормить его.
— Я не хочу его кормить. — Я хмурюсь, глядя вниз на его голову в моих причиндалах. — Так я буду поощрять его поведение.
— Не будешь. Кроме того, именно поэтому мы здесь. Я дарю тебе рождественские впечатления на всю жизнь.
— Это часть рождественских впечатлений? — Я жестом показываю на голову Блитцена. — Олень в моей промежности?
— Это только для тебя. — Она смеётся.
— Ладно, дружок. — Я отталкиваю его и приседаю перед ним. — Давай посмотрим, голоден ли ты.
Позади нас две машины, сдающие назад на оживлённой парковке, ударяются друг о друга, создавая громкий грохот. Мы поворачиваем головы на шум как раз в тот момент, когда малыш Блитцен испугался. Олень набрасывается на меня, сбивая с ног. Я лежу на спине, два копыта прижаты к моей груди. И что ещё хуже, олень задирает голову над моим телом. Вокруг меня раздаются вздохи и крики, но я не могу на них сосредоточиться. Я слишком занят борьбой с чёртовым Блитценом, которого я, кстати, ненавижу. Я хватаю животное за ошейник, пытаясь контролировать его, но оно вырывается, спрыгивает с моей груди, и вдруг меня волокут по земле, а олень бежит на свободу. Холодный снег бьёт мне в лицо. Он набивается мне в рот, застилает глаза и стекает по рубашке.