— Три раза.
— Правда? — Я сканирую глазами его тело, как будто могу магическим образом определить, куда попали пули.
Он просто пожимает плечами, как будто вещи, которые он делал в своей жизни, настолько обыденны. И я быстро понимаю, что недооценила Парка. Похоже, он более чем способен вытащить нас из этой передряги.
— Ты когда-нибудь надевал маску, которая выглядит как супер реалистичное лицо другого человека, а потом пробирался на вечеринку и тайно убивал плохого парня как раз перед тем, как он собирался заключить сделку с другим плохим парнем, а потом снимал маску и удивлял всех?
— Лэйси, ты просто перечисляешь всё, что видела в фильмах «Миссия: Невыполнима»?
— Нет! — Я разразилась смехом.
Ладно, может, и так.
— Но ты… — Я не знаю, почему мне так трудно выдавить это из себя. — Ты ведь… убил кучу людей до этого? — Он смотрит на меня, и я понимаю. Я знаю, что задала глупый вопрос. Вспомнить только вчерашних парней. — Ну да. Думаю, это часть работы. — Я постукиваю пальцами по двери, стараясь не задать свой следующий вопрос, но ничего не могу с собой поделать. Я должна задать его. Не так ли? — Сколько людей ты убил? Ну типа, какое количество?
— Не-а. — Он покачал головой. — Это всё равно, что мужчина будет рассказывать своей девушке, со сколькими женщинами он целовался. Это всегда плохая идея.
— Да ладно! — жалуюсь я. — Ты можешь сказать мне. Это больше двадцати?
Он снова качает головой, показывая мне, что он запертое хранилище.
— Пятьдесят? Это пятьдесят, не так ли?
Ещё одно покачивание головой со сжатыми губами.
— Сотня! — Мои глаза расширились. — Я не могу поверить, что ты убил сотню человек!
Он хмурится. — Я никогда не говорил, что убил сотню человек.
— Но ты не говорил, что не убивал.
Парк закатывает глаза, как будто такой ответ меня устроит.
Я скрещиваю ноги под собой. — Что это за организация, о которой ты всё время говоришь? ЦРУ?
— Вроде того. — Он покачивает головой вперёд-назад. — По сути, это филиал ЦРУ. Я не могу об этом говорить.
— Как человек может попасть в такую секретную правительственную организацию?
Он смотрит на меня, словно раздумывая, стоит ли мне рассказывать. Его взгляд возвращается к дороге, и он покорно вздыхает. — Меня завербовало правительство, когда я был подростком. Они искали человека, у которого не было семьи. Они нашли меня в системе опеки, когда мне было пятнадцать.
— И ты просто согласился пойти с ними?
— Мне нечем было заняться. Кроме того, они обещали, что я увижу мир, а для мальчика, который нигде не был и ничего не видел, это звучало довольно неплохо. К тому же у меня были все навыки, которые они искали. Я был умным, смелым и спортивным, к тому же быстро учился. Они любили меня. — Он пожимает плечами. — Я никогда не был любим кем-то или чем-то прежде.
— Значит, Мэри Брэдшоу на самом деле не твоя мама?
— Нет. — Он покачал головой. — Это было неожиданное совпадение.
— Думаю, наш притворный брак отменяется. — Я шутливо надулась. — Бедные наши дети и твоя команда по водному поло. Детям всегда тяжелее всего, когда брак распадается. — Парк смеётся, и я рада. Я помню, как Мэри была счастлива, когда подумала, что её сын приехал навестить её. И я даже помню блеск в глазах Парка, как будто он наслаждался этим так же, как и она. — Что случилось с твоими родителями?
Он смотрит в боковое зеркало, перестраиваясь в другой ряд. — У меня их нет.
— У всех есть родители. Если только тебя не подбросил аист на крыльцо детского дома.
— Почти. Это было не крыльцо детского дома. Меня оставили в картонной коробке в парке Брэдшоу в центре Нью-Джерси. Так я и придумал своё имя. — Его лицо остаётся ровным, возможно, это следствие всех его тренировок.
Моё сердце разрывается от жалости к нему и ко всему, что ему пришлось преодолеть, чтобы оказаться там, где он сейчас. Без семьи? Я не могу представить свою жизнь, если бы у меня не было семьи, на которую я могла бы опереться.
Моя улыбка исчезает. — О, нет! — кричу я.
— Что? — Парк крепче сжимает руль, судорожно оглядываясь назад.
— Моя семья! Они будут гадать, что со мной случилось. Я уверена, что они очень переживают.
— Кричать "о, нет!" можно только в экстренных случаях или если кто-то направил нам в голову пистолет. В такие моменты можно кричать. Всё остальное, например, не видеться с семьёй несколько дней, считается мелочью, из-за которой мы не кричим. Это понятно? — Его хватка на руле ослабевает.
— Моя семья — это не мелочь.
— Ладно, ты права. Ты можешь позвонить им, когда мы остановимся, и рассказать, как ты решила покататься на лыжах несколько дней или что-то в этом роде.