Взрослые не прячутся. Они встречают сложные ситуации зрело. Но сегодня мне не хочется быть зрелой взрослой или разговаривать с Николасом Лоуренсом. Я разворачиваюсь и поднимаюсь по эскалатору вниз, заставляя людей отходить в сторону, пока я иду. Это тренировка для бёдер, поскольку это один из тех длинных двухэтажных эскалаторов, но мне это удается. Я добираюсь до верха и собираюсь сойти, но моя нога застряла. Я смотрю вниз и вижу, что мой развязавшийся шнурок зацепился за приспособление. Я дёргаю ногу вверх, но шнурок не поддаётся. Теперь я прыгаю на месте, пытаясь удержаться на вершине эскалатора, пока из него выходят новые ступеньки.
Я оглядываюсь через плечо. Николас и Наталья находятся в двадцати футах от нижней части эскалатора. Я никак не могу выбраться из этой ситуации.
Я бессильна. Это иронично, правда. Я в ловушке, бегу, чтобы не отстать от движущейся лестницы так же, как я делала, когда у меня были отношения с Николасом. Но что бы я ни делала, я не могу восполнить разницу. Между мной и движущейся целью всегда есть дисбаланс.
Парк
Я слежу за девушкой из примерочной.
Я должен.
Я приклеил компьютерный чип к ценнику её фиолетового шарфа. Остатки клея на обратной стороне микрочипа очень пригодились.
Когда я увидел двух мужчин у магазина, я понял, что чип будет в большей безопасности у кого-то другого. Поэтому я установил его девушке. Она мой курьер. Я рассчитываю, что она вынесет его из торгового центра в целости и сохранности, не вызвав подозрений.
Но теперь, когда я вижу, как она поднимается по эскалатору, я начинаю думать, не ошибся ли я с выбором.
Я бросаюсь к ней, но она смотрит через плечо на что-то на нижнем уровне, пока одной ногой подпрыгивает на ступеньках. Тогда я вижу, что её шнурок застрял в платформе. Наверное, он застрял в моторе или шестерёнках. Я наклоняюсь и выдёргиваю шнурок. Она спотыкается, и мои руки обхватывают её за талию и спину, чтобы она не упала.
Её безумные голубые глаза обращены ко мне.
— Ты в порядке?
Она смотрит вниз, потом снова вверх. В её взгляде неподдельный страх. Возможно, она думала, что эскалатор съест её заживо.
— Что бы ни случилось в следующие тридцать секунд, просто смирись с этим. Хорошо? — Затем она хватает воротник моей куртки и притягивает меня к себе, прижимаясь своими губами к моим.
Первые две секунды я ошеломлён и неподвижен. Я даже приоткрываю глаза, чтобы проверить, действительно ли это то, что она хотела сделать. На другом эскалаторе, рядом с нашим, происходит движение. Один из оперативников поднимается вверх, и через несколько секунд мы пройдём мимо друг друга. Я поворачиваю тело женщины так, чтобы оказаться спиной к другому парню. В этот момент она усиливает страсть поцелуя. Её тело наклоняется, и она прижимается своей грудью к моей. Её пальцы скользят вдоль основания моей шеи, играя с кончиками моих волос. Должно быть, она восприняла моё изменение нашей позиции как то, что я повышаю ставки в поцелуе.
Ну, если она собирается играть так. То у меня свои правила — я отвечаю, прижимаясь к её телу, притягивая её ещё ближе. Кто сказал, что нельзя смешивать бизнес с удовольствием? Кроме того, сейчас для моего бизнеса будет лучше, если я буду не один.
Она снова усиливает страсть, выводя поцелуй на новый уровень. Мы находимся на уровне рождественского волшебства, звёзды сверкают в небе, снежинки падают на землю.
И я здесь ради этого.
Всего этого.
Она — Рудольф, а я — Санта-Клаус — она направляет эти сани.
Как долго едет этот эскалатор? Наверное, это самый медленный эскалатор, на котором я когда-либо ездил. Но я не жалуюсь. Если бы существовал техник эскалатора, которого я мог бы подкупить, чтобы он проехал ещё дольше, я бы так и сделал, потому что этот поцелуй согревает меня больше, чем горячее какао в холодный морозный день. На секунду — кого я обманываю? Прошло уже много секунд, я потерял себя в поцелуе, даже не думая о мужчинах, пытающихся меня убить, а это уже о чём-то говорит. Оперативники, которые теряют концентрацию на работе, обычно становятся теми, кого убивают.
Мои ноги упираются в нижнюю платформу, и наши тела, спотыкаясь, сходят с эскалатора вместе, но каким-то образом наши губы остаются сомкнутыми, как будто ни один из нас не хочет расставаться.
— Лэйси? — Кто-то прочищает горло.
Этот человек говорит с нами?
— Лэйси? — Голос повторяется громче.
Она отстраняется, оставляя мои губы покалывать электричеством. Её голубые глаза снова смотрят на меня. Я не могу расшифровать их выражение — буквально миллион вещей, о которых она могла бы сейчас думать, но я надеюсь, что хотя бы одна мысль была о том, каким потрясающим был этот поцелуй.