- Пока я оставлю сэра Персиваля у Гены, он сразу проникся к нему любовью. А ты пригляди, чтобы ребята ненароком не наступили на него. Раздавят своими огромными ботинками, слоны неповоротливые, а Перс ещё совсем крошечный. Когда привезешь его приданое, дай ему поесть, если он проснется. Пусть будет в моем кабинете, а то потеряется в нашем офисе и его кто-нибудь ненароком прищемит стулом или лапку отдавит. Головой за него отвечаешь! - погрозила она преданному Санчо Пансе пальцем, видя, что тот ещё не проникся и оторопело таращится на нее. - Не забывай - это теперь член моей семьи, состоящей всего из двух членов, его и меня. Не обижайте Перса, я его уже люблю. Может, мне с собой его взять?.. - задумалась она, поглядев на нового члена семьи и погладив пальцем влажный розовый носик. Ей уже не хотелось с ним расставаться, даже ненадолго.
- Дак выскочит из машины и под колеса, - наконец проявил разумный подход к проблеме верный оруженосец. - А и не выскочит, - так обоссыт тебе шубу. Провоняешь так, что потом ни в жисть не отмоешься. Кошки - они страсть какие вонючие.
- И в самом деле... Да и поесть ему нужно. Ты сразу насыпь ему гранулы в туалет и посади, ладно?
Толик кивнул, хотя и испытывал некоторый душевный дискомфорт, - сажать на горшок кота бывшему стрелку пока ещё не доводилось.
- Обоссыт ведь тебе весь кабинет... - неуверенно произнес он.
- Не обоссыт, - заверила начальница. - Он очень умный, уже сам ходит в туалет. Правда, сэр Персиваль? - обратилась она к котенку, который по-прежнему безмятежно спал. - Молчание - знак согласия, - улыбнулась она. - Потом я отвезу его домой, а если мне будет некогда, ты отвезешь. А то, боюсь, на него тут кто-нибудь непременно наступит. Все носятся, как оглашенные, никто под ноги не смотрит. А Перс может выскочить из кабинета.
- А дома-то он с кем будет? - наконец проявил понимание и даже некое подобие сочувствия Толик. - Один, что ль? Кто его там накормит-то?
- У меня же экономка убирается. Она и накормит. Я её предупрежу. Или ты сам ей скажи, что я велела приглядеть за сэром Персивалем. Пусть Зося Павловна поставит в моем туалете его туалет с гранулами и дверь оставит открытой. А кормушки поставьте на кухне. Предупреди её, что молочного он не любит. Супов, каш, вареного мяса тоже.
- А чё он любит? - Похоже, преданный Санчо Панса уже проникся проблемой
- Сырое мясо.
- Купить ему, что ль?
- Купи. Пусть ест человек, раз ему нравится. Его бывшая хозяйка говорила, что Перс с руки ест. Вот и дай ему с руки. Только нарежь мясо мелкими кусочками, а то он подавится. Маленький еще.
- Лады, - согласился Толик, уже значительно бодрее, чем несколько минут назад. - Дай, я его подержу, а ты шубу сними, запарилась небось.
Она передала ему сэра Персиваля, которого и на этот раз ничуть не взволновала смена места сна, и он продолжал мирно сопеть в две дырочки. Толик взял его своими лапищами сначала неловко, а потом вполне приемлемо пристроил на сгибе локтя, как до этого держала котенка хозяйка.
- Срочные дела есть? - спросила Алла, расстегивая шубу. Ей и в самом деле было жарко, но раньше не хотелось будить Перса. Да и не собиралась она долго задерживаться в офисе - сегодня у неё куча дел, и все выездные.
- Да нет, вроде. Все путем.
- Тогда ладно. Работайте пока без меня.
Бросив взгляд на календарь, Алла присвистнула:
- Ни фига себе! Уже 30 декабря! Здравствуй, жопа, Новый год пришел! А я закрутилась с делами и даже забыла, что Новый год грядет. Толян, ты где встречаешь?
- С ребятами.
- Если хочешь, приходи ко мне. Приглашу всех друзей и устрою грандиозный пир.
- Лады, - расплылся в улыбке тот. - Нашла, что ль, того, кто твоего застрелил?
- Да пока нет.
- Чё ж радуешься?
- Что ж мне теперь - рыдать и рвать волосы на жопе?
- Дак я не про то. Но найти-то надо.
- Найду, - пообещала верная боевая подруга. - Ты меня знаешь.
- А то! Ты только одна-то не ходи. Я сам ему башку сверну.
- А может быть, это женщина...
- Дак и бабе сверну.
- Поглядим, Толян. Тут у нас ещё одно дело наметилось. Вот мужики пошли! - из-за квартиры родную жену с балкона выбросил, мудак. Дочка осталась, семь лет.
- Дак отморозков-то полно. И за бутылку пришьют.
- Тут ты прав, мой верный оруженосец.
- Дак давай я этому башку сверну, который её сбросил, - проявил инициативу мастер на все руки.
- Тебе лишь бы башку свернуть... - задумчиво проговорила начальница. Может, это и не он вовсе. Хотя мерзавец ещё тот.
- Ну, дак проучу, чтоб больше баб не обижал.
- Эх ты, мой отважный защитник несчастных женщин... Ладно, я все поняла - ты, как всегда, готов к активным действиям. Потолкую с этим типом, а потом решу, что с ним делать.
- Дак одна-то к нему не ходи! - встревожился Толик. - Ну, чё ты опять! Может, он полный отморозок!
- Похоже, что так. Значит, возьму с собой пушку. Некоторые ублюдки понимают лишь когда видят перед собой ствол.
Верный Санчо Панса томился, не зная, чем помочь обожаемой начальнице и как уберечь её от всевозможных отморозков. Пока он тужился родить какой-нибудь веский аргумент, Алла встала и взяла свою сумочку:
- Я поехала на переговоры, Толян. Все приличные люди при деле, надо и мне изобразить бурную деятельность, чтоб не сидеть тут, как свадебный генерал.
- Вы кем будете Валентине? - наконец нарушила долгое молчание Соня.
Тамара сознательно не начинала разговор первой, надеясь вначале растопить лед во время покупок, а лишь затем приступить к расспросам.
- Валя моя подруга ещё со школьных лет, - охотно пояснила она, радуясь, что собеседница первой начала разговор. Пусть уж лучше спрашивает. По её вопросам тоже можно составить мнение о её персоне. - Мы выросли в этом дворе. Зою я тоже хорошо знаю, она всегда была вместе с сестрой.
- А я впервые слышу, что у Валентины есть сестра.
- Разве она вам о ней не говорила? - удивилась Тамара.
- Нет, - отрывисто бросила та.
- Странно... Они были так дружны.
- Возможно, вся проблема в том, что "были дружны", - сделав акцент на слове "были", холодным тоном произнесла собеседница.
- Вы полагаете, что потом они раздружились?
- Я ничего не полагаю, - отрезала нелюбезная дама. - Я просто делаю соответствующие выводы из того факта, что Валентина ни словом не обмолвилась о существовании родной сестры.
Обескураженная Тамара молчала, не зная, как вести себя с этой женщиной. Та говорит обвиняющим тоном, будто все перед ней виноваты.
- И о вашем существовании я тоже узнала лишь четверть часа назад, тем же обвиняющим тоном заявила Соня.
- Мы давно не виделись с Валей, - Тамара и сама не заметила, что говорит так, будто оправдывается.
- А говорите, что были подругами, - слегка повернув к ней голову, собеседница окинула её холодным взглядом, и Тамара мысленно поежилась глаза у Сони были светло-серые, почти прозрачные. "Как у акулы", - подумала Тамара, хотя понятия не имела, какого цвета глаза акулы. Но ощущением было именно таким - холодный взгляд хищницы.
"Да уж, неприятная женщина", - подумала она.
- Я вам не нравлюсь? - с едва уловимой насмешкой спросила Соня, и Тамара спохватилась, что, видимо, плохо контролирует выражение лица, и собеседница поняла, о чем она думает.
- Нет, - как можно приветливее произнесла она. - Ведь я вас совсем не знаю. Но вы говорите со мной таким тоном, будто я в чем-то виновата.
- А вы так не считаете?
- В чем же моя вина?
- Хотя бы в том, что ваша подруга покончила с собой.
- Но ведь не я довела её до этого.
- Кто же?
- Я не знаю. Может быть, её муж.
- А вы с ним знакомы?
- Нет.
- Почему же вы позволяете себе обвинения в адрес человека, с которым незнакомы?
- Я его ни в чем не обвиняю, просто предположила. Ведь бывает, что муж и жена живут очень плохо.