- Да, это уж они поделили сферы влияния на кресле. Но Пушка все же придется отучить, куда-нибудь перебазировать. Он все тяжелее становится год от году, а у меня ноги и без того болят и млеют - раны плюс спазмы сосудов… Сиди пока, сиди! - сказал он, видя, что Пушок поднял голову и уставился на него своими великолепными светло-зелеными глазищами. - Нет, вы не думайте, что он слова понял, для него это слишком сложно, а вот настроение мое и физическое состояние они все трое, коты и пес, понимают достаточно хорошо. Пушок еще и почувствовал, что у меня ноги подергиваются… Вот эти, - он повел глазами на черных птиц, мирно сидевших на открытой балконной двери, - эти мной интересуются куда меньше. На и то - было мне на днях плохо с сердцем, так Сережа меня просто извел своими воплями:»
Что ты? Что ты? Тебе плохо? Тебе плохо? Тебе плохо, милый? Ой, не закрывай глаза! Ой, я боюсь!»
Причем все это очень натуральным женским голосом, таким, знаете, тоненьким и пришепетывающим слегка. Это он от своей прежней хозяйки перенял: ее муж тяжело заболел, а она молоденькая, балованная, ну вот и паниковала, видимо. Если он еще к кому перейдет, то и вовсе с толку собьется: Сережа теперь мяукает, мурлыкает, лает, каркает, кашляет…
- Неужели вы его отдадите? - глупо удивился я.
- Я-то не отдам, - серьезно ответил Иван Иванович, - пока жив буду…
Я украдкой глянул на него и тут только заметил, что он человек больной и старый. То есть я и не принимал его за молодого, я же видел, что он седой, что лицо у него в морщинах. Но держался он очень бодро, двигался уверенно, быстро, несмотря на легкую хромоту, и мне в голову не приходило, что у него здоровье не в порядке, что в легких осколки, что ноги перебиты. Такой высокий, широкоплечий, подтянутый мужчина с военной выправкой. А тут я увидел, что у него лицо землистое, под глазами - мешки и дышит он довольно-таки неважно. «А ведь он один-одинешенек; если что случится, так не коты же будут звонить в неотложку», - подумал я.
Иван Иванович, пожалуй, догадался, о чем я думаю.
- Если что… ко мне дочка заходит, - поспешно сказал он. - Ребята постоянно крутятся поблизости. Валерка Соколов в особенности… О зверях моих позаботятся, конечно. Да я и сам пока помирать не собираюсь. Хоть книгу бы закончить… Ну ладно, о книге потом. Вы сначала расскажите, что там у вас случилось. Я по телефону толком не понял.
Выслушав историю Герки, Мурчика и злой бабки, Иван Иванович озабоченно покрутил головой.
- Паскудная история. Подлая. Даже не очень понятно, с какого конца к ней подступиться.
- Кота Соколовы предлагают к себе взять, - сказал я. - Но Герка против.
- Если б дело было только в том, куда устроить кота, это бы еще ничего. Но тут и с пареньком неизвестно как повернется. Ну ладно, пойдем к ним, поговорим, хоть не очень я верю в такие разговоры. Как явятся ребята из школы, позвоните мне, приду поглядеть и на парня, и на кота. Не знаю, сможет ли сегодня Лида зайти, а хорошо бы…
- Удивительно все же, - сказал я, - за всю жизнь я не видал такой массы гениальных зверей и птиц, как за эту неделю. Мой Барс, потом этот Мурчик, а тут еще ваши коты и птицы…
- Ну, мои-то коты и птицы - ничего особенного. Коты чуточку более дрессированные и послушные, чем у большинства, но это в основном за счет моего характера - все же я привык к дисциплине, вот и их приучил, да это и нетрудно. А Карпуша и Сережа - тем более. Вороны и майны очень охотно разговаривают, с ними даже специально заниматься не приходится. Потом я с ними много времени провожу, да и сами они составляют целую компанию, а это развивает интеллект. Пушок появился здесь позже всех, он сначала очень пугался, особенно птицы его ужасали. А когда привык, то начал умнеть очень быстро.
- Но телепатической связи у вас с ними нет? И вы им ничего не внушаете?
- Нет! - поспешно ответил Иван Иванович. - И вот что… Может, вы сочтете, что это с моей стороны непоследовательно или, скажем, эгоистично, а только очень я вас прошу, Игорь: вы с моей публикой не экспериментируйте, ладно? Очень уж я боюсь нарушить равновесие, потом мне с ними не сладить. Телепатический контакт, гипноз и тому подобное - это все же шок, и кто как на него будет реагировать, угадать трудно. Вон ваш Володя говорит, что Барри заболел…
- Странно! - сказал я, вспомнив сразу все: и тон Володи, и мимолетную реакцию Гали. - Очень даже странно, Барри такой спокойный, уравновешенный пес. Может, он вообще заболел не от этого?
- Уж не знаю, - возразил Иван Иванович. - Но, во всяком случае, пока, прошу, не трогайте вы мою публику! Поглядите раньше, что с Барсом будет, с Барри, с Мурчиком этим. Да и еще, я знаю, приносили вам ребята всяких зверей. Как с ними, кстати, было?