- Вот видите, какой кот замечательный, а Пестряковы хотят его истребить! назидательно сказал я.
Ксения Павловна утерла слезы фартуком и уже серьезно ответила:
- Ну, на бабку-то я теперь нисколечки не удивляюсь: если в черта верить, такого кота до смерти испугаться можно! Да если даже и не верить. Это у меня такой характер веселый да отходчивый, а к иной бабе пришлось бы тебе неотложку вызывать.
- Он там, у них, не разговаривал, это я его только сейчас обучил, - сказал я. - Но вы-то его согласны у себя оставить? Не побоитесь? Хотя бы на время?
- Как мой Николай Семеныч еще скажет… - уклончиво проговорила Ксения Павловна, искоса поглядывая то на меня, то на кота, смирно сидевшего на диване.
И тут Мурчик еще раз показал, что он - гений. Он сам, без внушения, встал на задние лапы и прошелся перед Ксенией Павловной, помахивая листком из записной книжки и лихо поворачиваясь. Ксения Павловна обмерла от восторга.
- Это что ж такое делается, батюшки-матушки! Ну и кот, ну и кот!
Мурчик подошел к ней, положил лапы на колени и умильно сказал:
- Мам-ма!
Ксения Павловна ойкнула и покатилась со смеху.
Тут пришли мальчишки из школы. Герка кинулся к своему любимцу, и тот сразу ошеломил его заявлением, что мама мало мяса дала. Валерка, услыхав это, сел прямо на пол и так завопил от восторга, что мать дала ему подзатыльник. А Герка побледнел, глаза у него заблестели от слез, и он все смотрел на Мурчика, который ластился к нему изо всех сил.
- Он… он теперь говорить будет? - хрипло прошептал он наконец. - Все, все будет говорить?
Мне очень не хотелось его разочаровывать, но пришлось сказать, что нет, не все, а, наоборот, очень немного, но что мой Барс еще меньше умеет.
- Котенька мой!.. Мурчик!.. - шептал Герка, обнимая кота.
Сцена была трогательная, но посмотрел я на эту парочку, и что-то у меня сердце екнуло. Конечно, я тревожился, что с ними будет - и с Геркой, и с Мурчиком - в такой дурацки усложнившейся ситуации. Но сейчас, при дневном свете, мне очень не понравилось, как Герка выглядит. Я и вечером видел, что он хиленький и какой-то неустойчивый, и голос странный, и глаза слишком блестят. А сейчас понял, что мальчишка болен, и похоже, что туберкулезом. Недаром ведь я из семьи врачей. Родители считали, что у меня верный глаз и легкая рука и что зря я не стал врачом. Туберкулез сейчас у нас болезнь редкая, про нее сразу и не подумаешь, но неестественный, лихорадочный блеск глаз, пятна румянца на скулах при общей бледности, худоба - именно болезненная, а не от быстрого роста, как бывает у долговязых подростков, - это все смахивало на туберкулез.
- Герка, ты как себя чувствуешь? - спросил я. - Спал хорошо?
Герка пробормотал что-то невнятное. А Валерка сказал, что спал он беспокойно: все стонал, бормотал, кашлял…
- Ты чего кашляешь и хрипишь? Простудился, что ли? - спросил я, беря его за руку.
Пульс очень частил. Рука была горячая.
- Не-а! - сказал Герка. - Так что-то охрип.
- А у меня такое впечатление, что ты нездоров, - осторожно сказал я. - У врача ты давно не был?
- У нас в школе осмотр был. В апреле, что ли, - неохотно ответил Герка и, схватив Мурчика на руки, сел на диван; дышал он тяжело.
- И что тебе сказали? Рентген делали?
- Рентген всем делали. Ничего не сказали. Говорят, питаться надо лучше. Витамины чтобы есть. А я и того не съедаю, что сейчас. Неохота… А что Мурчик еще умеет?
Я показал сцену с карандашом и бумагой. Герка обмирал от восторга и гордости за своего любимца. Валерка плакал от смеха и держался за живот.
- У тебя какие болезни были раньше? - продолжал я допытываться, когда окончился «номер» Мурчика.
- Корь была, - подумав, сказал Герка. - А больше не знаю. Гриппом вот часто болею.
- А последний раз когда болел?
- Перед самыми праздниками.
- Насморк, кашель?
- Не-а. Так просто. Жар был, болело все, потом вроде прошло.
Эпидемии гриппа в Москве в апреле не было. Может, это все же был вирусный грипп, вызвавший обострение туберкулезного процесса, а может, и сам туберкулез под маской гриппа. На рентгене, да еще в условиях профилактического школьного осмотра, могли проморгать небольшое затемнение. Впрочем, перед этим «гриппом» затемнения, возможно, и не было. Но сейчас надо было думать даже и не об этом в первую очередь, а о том, как уладить семейный конфликт.
- Лидия Ивановна что сказала? Записку ей передали?
- Ага. Сказала, что постарается прийти, - отрапортовал Валерка. - Я ей на перемене все по секрету объяснил про Мурчика и про бабку.
Ксения Павловна угостила нас всех обедом. Потом ребята сели готовить уроки, а я пошел к себе. Поговорил с Володей по телефону. Он сказал, что договорился насчет демонстрации - состоится она 6 июня в одиннадцать часов - и что в связи с этим он хочет со мной кое о чем посоветоваться. И опять мне показалось, что тон у него какой-то странный.