Ух, и заставил же ты меня тогда побегать. Но жаловаться не приходится. Одинокие места, которые я посетил, в моей душе не вызывали ничего, кроме слепой радости.
Хоть внешне это и выглядело как самая обыкновенная поездка без всякой цели, оставляющая после себя лишь пустые карманы – план действий у меня был. Во Владивостоке я знал одного человека, который хоть и видел меня всего раз, но должен был узнать, если не по лицу, то по тому, что знать могли только мы вдвоём. С его помощью я планировал перебраться в Америку. А там уже – куда ветер подует дальше.
Но дальше довольно наивных планов эти мысли так и не зашли. Мой знакомый уже два года как был не в мире живых. Пришлось задержать во Владивостоке, когда я добрался до него, подольше. Мне понравилось здесь – после Сибири, я будто очутился в раю. Я решил найти себе работу – думал, это пойдёт мне на пользу.
Тем временем, я тоже решил навестить этот прекрасный город, прихватив с собой тот самый роковой сувенир, который, возможно, и привёл к той жуткой аварии, и о котором ты совсем забыл впоследствии; или просто пытался убедить себя, что забыл. Шапочка Рудольфа, которая теперь уж вряд ли ему пригодится. Она должна была служить тебе напоминанием обо мне. Как ещё я мог заставить тебя вспомнить меня, не показываясь на глаза, чтобы ты сразу не пристрелил меня на месте?! Я должен был напомнить тебе, что ты – не один; что у нас есть общая цель. А ты по-прежнему встречал меня повсюду лишь острыми шипами, будто с самого начала мы были с тобой кровными врагами.
Это был год нелёгкой, но совершенно обычной жизни. По объявлению я нашел себе работу охранника. Люди этой профессии должны следить за тем, чтобы всё вокруг всегда оставалось в порядке; но ничего такого, что могло бы этот порядок нарушить, не происходило. Мне не хватало вооружённых ограблений или хотя бы мелкого хулиганства – хоть что-нибудь, что скрасило бы мне будни. Когда нечто подобное происходило в магазинах неподалёку, я завидовал им и винил себя за то, что не устроился туда. Наверное, я один такой. Скука – это временная утрата всякого смысла во всём; но для меня она была не временной.
Моя рутина напоминала скорее будни супергероя в городе, где нет места суперзлодеям. Поэтому, большую часть времени, мне приходилось просто стоять столбом и смотреть в стену. За такую небдитьность должны были наказывать. Но ничего подобного не происходило – вообще, как казалось, в этом мире мало чего происходит.
За жизнь твоей девушки, сбежавшей от своего мужа, доктора боролись три дня. А затем – бросили и похоронили – лично я так это называю. Ты не пришел тогда проводить её в последний путь. Понятно почему: потому что там был он – тот, у кого ты отнял её. А я пришел тогда. Как ни странно, он спутал меня с тобой. Долго и трудно же мне пришлось убеждать его в обратном.
Эта жизнь могла длиться ещё бесконечно долго – пока магазин, который никто никогда даже не попытается ограбить, не снесут, а на его месте не построят новый; а затем, я снова утроюсь в нём работать и тоже охранником. Наверное, всё так и произошло, если бы в один день в него не решила заглянуть девушка, появление здесь которой было невозможным.
О, я тоже помню, как увидел её впервые. Это сразу напомнило мне фразу, которую я когда-то сказал тебе: те, кто говорят, что совпадения случайны – обычно, живут и видят слишком мало; мы же – прожили достаточно, чтобы окончательно перестать верить в эту чушь. Вот оно – живое тому доказательство.
Твоя манера перебивать меня при первом же поводе начинает мне надоедать. Дождись своей очереди и перестань отвлекать меня. Я подхожу, возможно, к самой невероятной случайности за последнюю тысячу лет. И должен сосредоточиться на ней.
Конечно, она была не из этих мест, таких далёких от привычного для нас мира. Я бы даже поверил, что она не из этого мира. Но в тот момент, мне о ней было известно лишь то, что она как две капли воды похожа на ту, смерть которой разбила на какое-то время мне жизнь.
Она просто зашла за продуктами. Прошла мимо, даже не заметив меня. Эта девушка и ушла бы просто так, как и появилась, а я бы просто сделал вид, что ничего не произошло. Но если бы я так и остался стоять там – никогда я не смог бы себя за это простить.
– Эй, погодите!
Когда неподвижные статуи охранников вдруг начинают говорить – люди сразу начинают волноваться. Они всегда бояться, когда с ними разговаривают те, чья работа – следить за их безопасностью.
– Что-то не так? Я уже выбросила чек, но я заплатила – вы же сами видели. Разве нет?
– Всё верно.
– Так, в чём проблема?