Другое такое раннее известие относится уже к Новгороду.
В греческом житии святого Стефана Сурожского, бывшего долгое время архиепископом в византийской колонии в Крьшу — городе Суроже {нынешнем Судаке) — и умершего в 787 году, рассказывается о «чудесах», которые творил святой при жизни и после смерти. II вот к его посмертным чудесам авторы жития относят исцеление в Суроже новгородского князя Бравлина. Как он попал туда, чем занемог?
Оказывается, русская рать во главе с Бравлином вторглась в пределы византийских владений в Крыму. Она прошла огнем и мечом по Крымскому побережью, Руссы повоевали византийские владения от Херсоиеса до Керчи и «с многою силою» подступили к Сурожу. Русская рать была «велика», а князь «спленъ зело».
Десять дней продолжалась осада этой крупной византийской крепости. Наконец, проломив железные ворота городской стены, руссы ворвались в город и начал л грабить его. Бравлин попытался захватить богатства местного храма святой Софии, где находилась гробшша Стефана Сурожского. Там хранились драгоценная золотая н серебряная церковная утварь, «жемчуг», «злато», «камень драгий», а также «царьское одеяло», оправленные в дорогие оклады иконы.
Вот тут-то, у гробницы святого, и начались «чудеса1*, Бравлина поразил внезапный недуг—«обратися лице его назад». А далее началось самое удивительное. Новгородский князь по просьбе местных христиан приказал прекратить разграбление города, вернуть сурожанак отнятое у них добро и отпустить восвояси пленных, захваченных во время похода. И тут же лицо русского вождя вновь приняло нормальное положение. Это чудесное исцеление князя и его неожиданные действия автор жития отнес на счет влияния святого Стефана Сурожского. Затем он сообщает, что пораженный Бравлш? принял крещение и акт крещения совершил над ним не кто иной, как сам архиепископ Филарет, преемник Стефана Сурожского на архиепископской кафедре.
Вся эта история была дружно оспорена западными и отечественными норманистами всех мастей; особенно рьяно выступали против достоверности этих событий бельгийский ученый Аирн Грегуар и его ученики и последователи, в том числе современная французская исследовательница Ирэн Сорлен. Они с возмущением писали о том, что в конце VIII — начале IX века, когда происходили описанные события, не могло быть и речи ни о каком новгородском князе, ни о какой русской рати, ни о каком походе. А главное, и в этом был в?сь гвоздь полемики,— ни о какой древнерусской государственности, Сама мысль о возможности существования in Руси государства, князей до так называемого признания варягов, до пришествия Рюрика и его братии для норманистов отечественных и зарубежных была невыносимой. Научные интересы были принесены в жертву интересам идеологическим. Объявлялось, что автор жития просто-напросто перенес историю позднейшего похода великого киевского князя Владимира Святославича (против крымских владений Византии) и его (тоже спорного) крещения в Херсонесе на более раннее время. Вот и все объяснение. Норманисты даже не удосуживались выяснить, почему же в житии речь идет не о Херсонесе. а о Суроже, до которой рать Владимира, как известно, не доходила.
Между тем сторонники достоверности сурожских событий обращали внимание на то, что в тексте, рассказывающем о «чудесах», были поименованы реальные исторические лица — Стефан Сурожский, архиепископ Филарет, о которых было абсолютно точно известно, что жили они в конце VIII — начале IX пека, Стефан, кок отмечалось, умер в 787 году, а Филарет возглавлял здесь епархию в конце VIII — начале IX века.
Было обращено внимание и на слова жития о том, что нападение Бравлпна на Сурож случилось тогда, когда после смерти Стефана Сурожского «мало лет миноу», т. е. миновало.
Но главное, в спорах вообще не обращалось внимания на то, что ярче всего в пользу достоверности события говорили условия соглашения, которое Бравлин заключил с сурожанами после того, как его поразил внезапный недуг. Да, да, соглашения, договора! И его следы четко прослеживаются в той просьбе, которую согласился выполнить новгородский князь, благодаря чему и получил чудесное исцеление. Мы никогда не узнаем досконально, что же произошло в Суроже в действительности, почему победители вынуждены были пойти на попятный. Автор жития объяснил это просто — «чудом», совершенным святым Стефаном уже после своей смерти. Оно должно было лишний раз доказать прихожанам святость их почившего архиепископа, укрепить авторитет христианской церкви. Не в первый и не в последний раз отцы церкви подобными религиозными мотивами объясняли победы в битвах, освобождение от иноземцев,-успешную оборону городов, гибель врагов от стихии— штормов, наводнений, землетрясений и т. д. Мы, конечно, не можем принять эту церковную версию. Ясно одно: что-то случилось, и случилось такое, от чего руссы пришли в уныние и должны были обратиться с предложением о переговорах к местным византийским властям, которых в данном случае представлял высший церковный иерарх в здешних краях — архиепископ Филарет. Упоминание о болезни русского вождя может навести па мысль о том, что, возможно, какой-то недуг поразил русское войско и руссы вынуждены были просить о помощи местных эскулапов, в обмен же пообещали мир. Но все это лишь предположения. Что касаетсм условий мира, то они вполне конкретны и отражают весьма ординарные пункты обычных полевых перемирий, когда военные действия прекращаются. На этом война может вообще закончиться, а может и вспыхнуть вновь, но дальнейшие пути развития взаимоотношений сторон определялись иными внешнеполитическими факторами, а пока же начинались переговоры.