Друзья облегчённо вздохнули и быстро стали между собой совещаться, как им скрыться от Расомахи. Ничего не придумав, от усталости повалились на мягкую травку и сладко засопели, уютно прижавшись друг к другу. Сон был крепким, но голодным. Как-то разом при первых лучах солнышка все и проснулись. Всем очень хотелось кушать, они же так и не подкрепились с дальней дороги, кроме Пряничка, конечно. Медведь Миша покопался в рюкзаке с инструментами: извлёк котелок, удочку, топорик, мешок, походные спички, раскладной нож… Воробышек сообразительно чирикнул:
— Миша, бери котелок и удочку, набери воды из лесной речки и рыбку налови. Ты, Пряничек, веток сухих насобирай; Одуванчик грибы найди. А я — костерок разведу. Каждый занялся своим делом. Только Росомаха одним глазом за всеми подглядывал и одним ухом подслушивал. Но за делом друзья забыли про опасность.
Воробушек топориком лучинок нащепал, две рогатинки натесал да огонь развёл. Тут и Миша подоспел с рыбкой, и Пряничек с хворостом. А Одуванчик не только грибы нашёл, но и ягод брусники набрал, вот такие мои полные ладошки.
День наступающий собирался удивить наших друзей. Чем, не скажу. Впереди у них ещё много приключений. А наш день остался позади и велит нам глазки закрывать и себя в своих снах узнавать… Спокойной ночи!
В некотором Домашнем Царстве, в Детском Государстве жили три друга: Одуванчик, Пряничек и Воробушек. Жили они на краю леса в узорчатом домике. А за оврагом в самой чаще тёмного леса в своей уютной берлоге жил их друг медведь Миша. С виду он был бурым медведем, большим и хмурым, но душа у него была нежная, а сердце — добрым. Всё бы хорошо, да собрались наши друзья в далёкое и опасное путешествие к дальнему родственнику медведя Миши, к брату белому медведю Михалосу. И встретилось на их пути чудище доселе ими невиданное, прожорливое и хитрое. Наши-то друзья, добрые и открытые по натуре, думали, что все на свете такие же, как они. Потеряли они бдительность и в беду попали. Сказывали друзья мне про давешнее, а я вам расскажу.
С первыми лучами солнца встали и принялись за дела наши путешественники. А, как вы помните, Росомаха Триктер за друзьями подсматривал, притворившись спящим. Друзья то наши тем временем завтрак приготовили: костер развели, рыбку в котелке отварили, из ягод пахучих чаёк заварили, грибочки завялили. Принялись они завтракать, уселись вокруг скатерти-самобранки своей и только ложки в котелок занесли, как услышали за спиной хриплое:
— Кто же вас вежливости учил? Ни «доброго утра», на «милости к нашему шалашу», ни «угощайтесь, пожалуйста». А я лежу, жду, глаз не открываю, приглашения поджидаю. Не дождался, сам пришел.
— Чик-чик-чирик! Извините, нас, уважаемый, Триктер! Мы ж думали, сон ваш сладкий утренний не тревожить. Присаживайтесь, чирик, к нам, угощайтесь, чем богаты, — за всех прочирикал Воробушек и покраснел до кончиков пёрышек. Друзья тоже стушевались, не водилось за ними невежество.
Триктера долго упрашивать не пришлось. Кушать он любил. Только вот незадача. Пока друзья усаживались, росомаха мигом весь завтрак съел и ещё потребовал. Пожали друзья плечами, порылись в своих котомках… Ничего не нашли и голодными глазами осмотрелись вокруг в поисках чего-нибудь съестного. Росомаха Триктер взгляды их перехватил, хитро так подмигнул и говорит им:
— Есть тут одно местечко, еды там видимо-невидимо, довольными останетесь. Хватайте свои вещички и за мной. Не отставайте, путь не близок — ни далёк, места дикие, звери голодные… Супротив меня слабые. Со мной вы не пропадёте, хочу вас за щедрость вашу отблагодарить.
Не усомнились в искренности слов нового товарища ни Одуванчик, ни Пряничек, ни Воробушек, ни медведь Миша. Собрали свои вещи, уложили в рюкзачки и в ожидании сытного завтрака припустили за ковыляющим впереди Росомахой. Шли они витиеватыми тропками, растительность становилась всё ниже, звуки леса всё тише, да лес то был уже не лес, а тундра какая-то: мхи, лишайники, кочки, топкие лужи, а в некоторых местах небольшие озера с вязкими берегами. Шли молча. Только Пряничек кряхтел, Воробушек, когда проваливался в воду, свистел, а Одуванчик тихонечко всхлипывал в лапах у медведя Миши, который косолапил и сопел, шагая за росомахой. Тут он осторожно спросил Триктера: