Не верю я написанным словам,
Неужели те вдоль дороги кочки,
Могилой послужили сыновьям.
Скажи, земля, ты видишь мои слёзы,
Ведь ветер слышит, плачь мой на заре,
Мои сыночки – белые берёзы,
Одни вдевятером на пустыре.
Скажи, земля, где мои сыночки,
Я смерть их до сих пор не приняла,
Не пройдёт и дня, не пройдёт и ночки,
Чтоб я их в своём сердце не ждала.
Скажи, земля, где мои сыночки,
Я вижу часто взгляд их в небесах,
И в поле, за селом, моём цветочки,
Сольются вдруг в знакомых мне чертах.
Ты это всё, что есть у меня
"Ты это всё, что есть у меня",
На руках её шепнул умирая,
Пролетела в мгновение весна,
Когда навстречу бежала босая.
Пролетели и ночи без сна,
Пролетели любовные речи,
Выпил чашу любви с ней сполна,
Пока горели зажжённые свечи.
Своё счастье нашёл невзначай,
Завязав разговор в летнем парке,
Предложив ей выпить с ним чай,
В тот же вечер признался бунтарке.
Что влюбился, увидев её,
То была любовь с первого взгляда,
Ну а может просто чутьё,
Первый раз не подвело вдруг солдата.
Пролетел день начала войны,
Изменилось всё в одночасье,
Под ружье встало вмиг полстраны,
Но для них продолжилось счастье.
Он солдат, а она санитарка,
Были рядом в быту и в строю,
На двоих после боя сигарка,
Оберегал любовь он свою.
Завязалась вдруг новая битва,
Не на жизнь здесь, а на смерть стоят,
Не помогла солдату молитва,
Потому то и годы летят.
И сейчас на руках умирая,
Пролетела в мгновение весна,
Он шепнул ей: " Моя дорогая,
Ты это всё, что есть у меня".
Последнее письмо свинцом пробито
Последнее письмо свинцом пробито,
В последнюю секунду промелькнуло,
Наш домик старенький, скрипучая калитка,
Так больно вдруг в груди моей кольнуло.
Опять вернулся… Я на поле за оврагом,
В руке коса, а рядом братья и сестра,
Сахаром, посыпав хлеба с маслом,
Мне Мама прошептала: «Есть пора».
Опять в груди кольнуло с новой силой,
И снова вспышка. И вот я вдруг с тобой.
Всегда любимой ты была и милой,
Делила радость и тяготы со мной.
Но боль прошла, и небо вдруг темнеет,
Мне, почему-то холодно теперь,
И с каждым вздохом мир вокруг пустеет…
Письмо домой отправит офицер.
И партбилет, письмо и портсигар,
Доставят с похоронкой адресату,
Лежит в земле советский комиссар,
Посмертно получив награду за отвагу.
За тебя я как камень стою
Я опять не сдержу своё слово,
Сколько раз я тебя подводил,
У тебя я такой непутевый,
Не подумал тогда и вспылил.
Когда я сказал: "Мама не долго!!!
Враг топтать будет землю мою",
Но хватило меня ненадолго,
Испугался я в первом бою.
Столько, Мама, огня я не видел,
Ночью было светлее, чем днём,
Я за страх себя возненавидел,
К земле прижавшись с дождём.
Будто ранен я. Будто споткнулся.
Так я, Мама, тот бой пережил,
На ноги встал, отряхнулся,
Только пятый тот день пережил.
Ну а дальше всё перемешалось,
Больше злости день ото дня,
Всякое конечно случалось,
Но уже не боялся огня.
И за братские спины не прятался,
Часто лезу я сам на рожон,
Первый бой на душе отпечатался,
С утра полк, а в обед батальон.
Я не знаю, сможем ли свидеться.
Как остаться не знаю в строю…
Я хочу с тобой, Мама, увидится…,
За тебя я как камень стою.
По отступающим, огонь!
«По отступающим, огонь!»,
Раздался залп из всех орудий,
Пусть позади услышат люди,
С врагом как бьётся батальон.
Уже не первый день подряд,
Здесь проливают кровь курсанты,
И рядовые и сержанты,
Приказ пять дней был простоять.
Они же две недели бились,
С врагом, что шёл упрямо к цели,
Стояли насмерть, как умели,
И пред врагами не склонились.
Прикрыв друг другу спины братцы,
Остались здесь, лежать курсанты,
Рядовые и сержанты,
Которым не было и двадцать.
Чуток пусть братцы поживут
Под миномётным артобстрелом,
Навстречу смерти шёл отряд,
Закрыл товарищ своим телом,
Упал. Я занял первый ряд.
Свистит, мелькает пред глазами,
Снаряд, за ним ещё снаряд,
Нам говорят: "Москва за нами!!!
Ни шагу нет пути назад".
Ведёт фашист огонь прицельный,
Ряды редеют на глазах,
Идёт вперёд отряд расстрельный,
И жизнь, и смерть в чужих руках.
Иду я гордо – не сутулясь:
"Стреляй! Я смерти не боюсь!
Смерть с жизнью здесь, сейчас схлестнулась,
Я в руки Богу отдаюсь".
Закрыл я дзота амбразуру,