Патовая ситуация не предвещала каких-то улучшений. И тут я познал на своей шкуре значение фразы «дабл пенетрейшен».
Две утки, нырнув, одновременно вцепились мне в бубенцы и ягодицу. Штурмовой пернатый отряд особого назначения выцелил наиболее уязвимую точку у своей цели.
– Ну все, детишки, гасим свет, – прошипел я, призвав из инвентаря топор. Я мог простить покушение на мою почти прекрасную морду лица, от которой трещали зеркала или молили разбить их, чтобы не отображать ЭТО, но бубенцы – это святое для мужчины.
Определив ближайшую к себе цель, я замахнулся, чтобы разом прервать её страдания. В глазах птицы читалась обреченность и гордость за то, что она была частью команды. В следующее мгновение с берега раздалось громкое «Кря». Дважды.
В ту же минуту утки узбагоились и отплыли на достаточное расстояние. Градус былого анального пригара упал до нуля. Было видно, что птички не привыкли к длительным сражениям, особенно с активно сопротивляющейся целью.
Посмотрев ещё немного на них, и отозвав топор, я развернулся и поплыл к берегу. Моё раздражение достигло критической точки. При этом внутренний голос подсказывал, что я поступил верно, не став досрочно подавать паэлью с утками и артишоками нам на ужин.
Выйдя на берег, отряхнулся по-собачьи, устроив дождь из брызг с моих волос. Почему-то задница ощущала несвойственную ей прохладу… Ощупав кормилицу родимую, обнаружил в трусах солидную такую дырку, размером с половину кулака. Ещё и ценное имущество попортили, гады.
– Ты как? – спросил подошедший ко мне Вадим.
– Бодро и свежо, – раздраженно огрызнулся я.
– Так сам виноват, – пожал плечами он. – Утки расценили хлеб как агрессию или желание им вреда. Вот и напали. Уверен, им ещё не понравилось, что ты начал мусорить в их доме. Посмотри, сколько гадости с тебя натекло?
Обернувшись, я увидел на воде множество мутных разводов. Дааа, подпортил я водичку.
– Ладно, пойду перетру пару вопрос с их главным.
Накинув на себя куртку, направился к двум представителям звериного царства, сидевшими рядом. Селезень уселся на брюшко, подогнув под себя лапки, а рядом с ним находился продолжавший что-то грызть Зефир.
– Здрасьте.
Селезень выпучил на меня наполненный раздражением глаз, но все же кивнул в ответ.
Шлепнувшись рядом с ними, и похлопав по карманам, надыбал пачку сигарет и зажигалку. После такого стресса грех не закурить.
Сделав пару затяжек, я решил внести немного хаоса в это молчаливо-грызущее царство.
– И чё это было? – спросил я у пернатого.
Тот посмотрел на меня и передал одну простую мысль – нехер срать в чужом доме.
Что же. Справебыдло.
Так мы и сидели втроем. Зефир жрал, я думал о своем, а селезень наблюдал за стаей. Докурив первую, понял, что нервы совсем ни к черту, и потянулся за второй.
– Кря.
Я повернулся на селезня и с недоверием уставился на него.
– Ты уверен?
– Кря.
Клювом он указывал мне на пачку сигарет.
– Дело твоё, конечно.
Протянув ему набор начинающего суицидника, и услуживо открыв его, принялся наблюдать за дальнейшим событиями.
Селезень, аккуратно орудуя клювом, выловил одну сигарету. Я поднес зажигалку и помог ему подкурить.
Сил удивляться уже не было. Так и сидели мы втроем – два дымящих и один жрущий идиот. Закончив с сигаретой, селезень почти натурально сплюнул и, поднявшись, наступил лапкой на бычок, чтобы затушить его.
– Рррррааа, – донеслось откуда-то сбоку.
Мы почти синхронно повернули головы в направлении медленно бредущей к нам угрозы.
С асфальтированной набережной в нашу сторону брел мертвец. Анализ показал, что он всего второго уровня, поэтому переживать не стоило. Как дойдет, так и разберемся с ним.
– Кря, – грозно подал голос селезень.
Его утиная орава подобралась и нацелилась на зомбаря. Тааак, уже интересно.
В этот раз птицы не орали, а быстро поплыли в сторону угрозы. Плюнув на всё, закурил третью. Поп-корна нет, так хоть под сигаретку посмотрю.
Немного не доплыв до берега, утки синхронно, словно отрабатывали это всю жизнь, взлетели, и понеслись в сторону врага. Выглядело это так, будто стервятники нацелились на беззащитную мышку, прячущуюся в камнях.
Птицы почти толпой повалили даже не успевшего зарычать зомби и начали его натурально… Рвать. Как бешенные собаки, они продолжали линчевание, пока от мертвеца не остался один лишь скелет и пара ошметков мяса. А, нет, какая-то пришибленная утища и их подобрала.
– Ущипните меня, – находясь в шоке, произнес я.
– Так уже, – со смешком произнес подошедший Вадим.
– Ой, да иди ты.
Видимо стая действительно не желала мне зла, иначе бы порвали за секунду.
– Круто, – подняв большой палец вверх, обратился я к селезню. Только сейчас дошло запросить анализ – гордый птыц пятого уровня.
Тот горделиво задрал голову и довольно крякнул. Посмотрев на меня, он повернулся на Зефира. К сожалению, я уловил мысленный посыл «лучше присматривай за своими подчиненными». Пушистый на это лишь кивнул и махнул лапой в мою сторону. Таааааак.
Подобравшись, селезень потопал в сторону своей стаи. Остановившись, он посмотрел на меня, и показал крылом знак «я за тобой слежу». Крякнув пару раз, птыц построил свой бабский отряд и скомандовал вылет.
– Уважаемый, – обратился я к умывающемуся рядом Зефиру. Эт чё за хрень сейчас была?
Тот посмотрел на меня и ответил: «Ну а как ты хотел?».
– Вадь, слушай.
– М?
– Не желаешь на ужин кебаб и утку с яблоком?
– Да они сами тебя нафаршируют, – засмеялся в голос Вадим.
– Черт, – нервозно почесал затылок я. – И не поспоришь. Слышь, Сплинтер чернобыльский, сейчас утки, а дальше что, черепашек нам подгонишь?
На это крыс только пожал плечами.
– Ладно, ребятцы, повеселились и хватит. Пора в путь. Ты, как понимаю, мыться не будешь? – с ухмылкой обратился я к Вадиму.
– Уж как-нибудь потерплю, – вернул он мне ухмылку.
Сборы не заняли много времени. Плюнув на приличия, поменял трусы прямо на пляже, удостоившись от Вадима звания «нудист».
Так мы и двинулись в путь. Пушистый снова залез ко мне на плечо, а компаньон шел по левую руку. Мы решили пойти на набережную, а миновав её выйдем почти на прямую дорогу к университету.
Проходя мимо кустов, я услышал подозрительное рычание из них, а мирно посапывавший Зефир резко распушился. Мгновение спустя оттуда выскочил шустрый мутант и понесся прямо в нашу сторону.
– Максим! – заорал Вадим, кастуя призыв карт. Но я был быстрее.
Не теряя ни секунды, я призвал маленький топор и с разворота вогнал его амбразине в висок. Тот рухнул, словно подкошенный, а у меня затряслись руки из-за подскочившего адреналина.
– Ты как?
– Порядок.
Постояв немного, и повсматривавшись в кусты, мы не нашли другой угрозы. Я оперся на дважды мертвое туловище и выдернул топор, но не стал его отзывать. Пусть лучше в руке будет.
– Ладно, двину…
«ВНИМАНИЕ! Запущена процедура инициализации. Да здравствует первый король!»
Громогласный женский голос, казалось, раздавался со всех сторон, уведомляя о писце тотального масштаба. Перед моими глазами, без предупреждения, выскочило алое окошко. Так, и чё тут у нас? Мама дорогая…
* * *
Дьявол и Бог
– И долго ты собрался прожигать меня взглядом из тени?
Таящийся в углах этого мира вздохнул и вышел на свет. Тот, кого он ненавидит, стоял в двадцати шагах от него. Словно смеясь, он не подавал виду, что заметил, а после показал, что по-прежнему контролирует ситуацию.
– Спустя века ничего не изменилось, – иронично ответил наблюдатель.
Встреча двух существ происходила на крыше здания. Кажется, что вся тайная жизнь сосредоточилась на верхушках бетонных муравейников.
Подойдя ближе к собеседнику, и поравнявшись с ним, он наблюдал за картиной происходящего в городе. Пожары, сражения, рыщущие мутанты – это до боли знакомое зрелище он созерцал не один раз. Иногда ожившие мертвецы сменялись монстрами, в иной раз были тени – многое зависело от самого мира, его культуры, а также существ, населявших его.