— Ведь это основной критерий набора в орден, не забывай.
Тот факт, что слова Гавриэля показались Алене жестокими, подтверждал ее привязанность к девочке. Она уже воспринимала ее не как любимую ученицу, а как кого-то большего. И как бы хорошо девушке не удавалось подавлять эмоции: злость, зависть, радость, раздражение, — она оказалась не в состоянии бороться с привязанностью.
Втянув шею в плечи, Алена склонила голову и зажмурилась. Она боялась подумать о том, как джедаи оправдают ее побег перед Ионой. Скажут, что ее мастер — преступница, злой человек? Что давно планировала предать их, бросить своего падавана?
Гавриэль, не говоря ни слова, подошел к девушке и обнял ее. В этом жесте Алена увидела желание мужчины не столько утешить ее, сколько поддержать. Рядом с ним действительно становилось спокойнее, не было нужды скрывать свои мысли и желания.
— Мы вытащим твоего падавана, если она того захочет. Не забывай, что принуждать никого нельзя. У всех должен быть выбор. Все должны быть свободными.
Все должны быть свободными. Или же всех стоило освободить от выбора?
— В любом случае, без силы мы ничего не сможем, — взяв себя в руки, заключила Алена. — Я готова продолжить.
Ибо другого выбора не оставалось. Сбежав из ордена, она не сделала выбор, а освободила себя от него.
Снова этот кошмар. Она кричала, звала его, а он ничего не мог поделать, его не было рядом. Почему его не было рядом?
Одна и та же картина уже в третий раз за месяц врывалась в его сновидения. Энакин вскакивал, как ужаленный, и в ужасе оглядывался по сторонам, пытаясь понять, спит ли, или же ему удалось вырваться из царства кошмаров.
Его окружала ночь и тишина, только за жалюзи время от времени проблескивали блики фар пролетающих мимо машин. Значит, ничего не случилось. Пока.
— Эни? Все в порядке?
Тихий голос Падме испугал Энакина, он вздрогнул от неожиданности и посмотрел на девушку, которую разбудил ненароком. Не передать словами, каким счастьем было видеть ее живой и невредимой, умиротворенной, заспанной и слегка растрепанной.
— Да… все в порядке. Просто кошмар.
— Точно?
Она умела чувствовать, когда он лгал или пытался что-то утаить. И, честно говоря, Энакин хотел поделиться с ней опасениями, только и сам не знал, стоило ли действительно волноваться, или же это его разыгравшаяся фантазия. Кошмары не отпускали его с происшествия на Вустри, кода он рискнул поделиться своими опасениями с Аленой. Но было ли это следствием? Или причиной?
— Нет… — вздохнул парень, подперев голову руками. — Я… я все никак не могу выкинуть из головы то, что сделал с Аленой.
Осознав, что сна им еще долго не видать, Падме поднялась и присела ближе к Энакину, накрыв его руку своей.
— Ты ни в чем не виноват, Энакин. Мастер Кеноби сказал…
— Это неправда! — Вспылил парень. — Что она предатель? Переметнулась на Темную сторону? Но это не так, в ней не было этого, я чувствовал.
— Ты ведь рассказал об этом, да?
— Да, но… я испугался, понимаешь? Она говорила о вещах, которые принято считать чем-то плохим, но только сейчас я начинаю понимать, что, возможно, она была права. Что стоило ее послушать.
— В чем права?
Что истинная сила лежит в балансе, и орден джедаев несет вовсе не истину, а ложное учение. Как бы Энакин не истязал себя тренировками, сколько бы книг не прочитывал, ему казалось, что он постоянно упирался в тупик, хотя был способен на большее. Если видения, являющиеся ему, действительно знамения будущего, а не игра воображения, то где он найдет силы защитить Падме?
— Не важно, в чем заключалась ее правота. Правда в том, что я предал ее доверие, Падме, а она — нет. — Парень посмотрел на собеседницу и по ее взгляду сообразил, что она не понимала его слов. — Она узнала о нас. Но никому не сказала. Даже наоборот, поддержала.
— Ты обсуждал это с ней? — Несколько сконфуженно и опасливо уточнила сенатор. — Ты мог бы поговорить со мной.
— Мы уже не раз это обсуждали, и понимали, что поступаем неправильно, но… я не откажусь от тебя, будь я сто раз неправ, но не откажусь.
Ощущая, как холодные щупальца страха подбираются все ближе, Энакин обнял Падме.
— Мы сделали свой выбор, Энакин. Я сделала, — с непоколебимой уверенностью произнесла девушка, крепко сжав руку парня. — И ни о чем не жалею.
Он тоже сделал свой выбор, и нисколько не сожалел о дне, когда они с Падме втайне обручились на берегу прекрасного озера. Но с тех пор прошло много времени, и недавняя ситуация с Аленой подтолкнула его задаться вопросом: а действительно ли он продолжал принимать решения самостоятельно или же предпочел освободиться от выбора?