Шепот в голове стал громче из-за усилившейся боли в груди, но Алена настолько свыклась с ним, что отважилась проявить эмоции. Возможно, впервые за долгое время. Глаза начало жечь, и по щекам скатилась пара одиноких слез.
— Придя сюда, я подписала себе приговор. Иначе бы я не отважилась стать палачом. Поскольку никто, кроме меня, не в силах остановить то, что им овладело.
— Мы можем найти и другой способ, — накрыв руку Алены в знак поддержки своей, Энакин попытался отогнать скверные мысли лучом надежды: — Вместе нам удастся сдержать его, возможно, подавить.
— Это мило с твоей стороны, правда. — Девушка опустила взгляд. Тепло от ладони парня приятно грело кожу, действительно успокаивало. — Но Гавриэль — лорд ситх, был лордом ситх, но остается таковым в понимании магистров. Хотя на самом деле мы оба в какой-то мере стали дарт Альзабаром, а также рыцарем джедаем. Но они не видят этого, не видят баланса, для них он угроза. И он действительно угроза, они не станут задумываться о его безопасности или здравии, предпочтут наверняка…
— Но мы этого не позволим. Если ты веришь в него, то и я верю.
— Проблема в том, что я не просто не верю, я знаю, что он потерян. Эта сила поглотила его. Он слишком силен и амбициозен, в этом проблема Гавриэля.
— Если ты его действительно любишь, то не сдашься, — с напором произнес Энакин, сжав руку девушки. — Я бы не сдался.
В этом Алена не сомневалась, только его возлюбленная не была одержима силой тысячи душ, и не представляла угрозу. Если девушка хоть на мгновение поверит, что Гавриэля можно спасти, она не сможет отказаться от этой мысли, и это будет чревато последствиями. Она сама умрет от руки любимого мужчины, и тогда уже никто не сможет его остановить, ни один джедай и политик. Пойти на подобный риск было для нее непозволительный роскошью, ибо, разделавшись с ней, он двинется дальше — за Ионой. Скорее всего, за ней.
— Как там Иона? Она еще в храме?
Алена надеялась услышать стандартный ответ, мол, все хорошо, за девочку не стоит переживать, но затянувшаяся пауза насторожила ее. Энакин убрал руку и помрачнел.
— Энакин?
— С ней все в порядке… насколько я знаю.
— И насколько это «насколько»?
— Когда ты… ушла, настоятели сначала говорили, что ты на задании, но она будто чувствовала их ложь. Злилась. А когда магистр Винду уже рассказал, что ты сбежала с лордом ситх, то девочка стала неконтролируемой. Кричала, говорила, что ей лгут, выходила из себя. И, как я слышал от Асоки, впервые проявила ощутимую связь с Силой, но только с Темной стороной.
— С Темной стороной… — эхом отозвалась Алена. Она почему-то не удивилась. — А Асока, это твоя ученица, да?
При упоминании знакомого имени Энакин помрачнел еще сильнее, и теперь у девушки появился весомый повод для беспокойства. Она почувствовала боль и мучения в душе Энакина, что он корил себя.
— Я попросил Асоку присмотреть за Ионой… но присматривала она недолго.
— С ней что-то случилось?
Прикрыв глаза, будто перед ним предстали дурные воспоминания, Энакин тяжко вздохнул.
— Как я и говорил, много плохих вещей стало случаться. Если не вдаваться в подробности, то пока тебя не было, в храме произошел теракт, несколько джедаев и клонов погибли, и Асоку обвинили в причастности. Ее подставили, и пусть потом оправдали, я на какой-то момент позволил себе засомневаться… опять. Как и с тобой. Она ушла, Алена, разочаровалась в ордене… хоть и сказала, что не винит меня, но я не мог…
— Я поняла, — мягко оборвала собеседника девушка, не собираясь его мучить воспоминаниями.
— Мы подводим тех, кого любим. Асоку я не просто потерял, я дал ей уйти, я понял ее желание и принял, но должен был настоять, попытаться. Поэтому, хоть как-то, но постараюсь помочь тебе увидеться с Ионой.
Алена долго смотрела на Энакина, и никак не могла поверить, что слышит столь теплые слова от человека, который ничем ей не был обязан. Да, он спотыкался на каждом шагу и ошибался, но в трудный час не сдавался, не терял веру.
Может, ему бы и не удалось пройти испытание магнума, но в Энакине был потенциал понять баланс Силы, он также задавался вопросами, пытаясь понять суть вещей. Он и любил, и боялся, был готов защитить любимых, сожалел об ошибках. Был человеком. Решительным. Как Гавриэль. Скорее всего, тоже не оставит камня на камне, пока не удостоверится, что его близким ничего не будет угрожать, что не останется ни одного обидчика.