Он указал в темноту в конце причала и помчался туда. За моей спиной грохотали шаги – вереница солдат следовала за императрицей, даже отступая.
Впереди в конце причала виднелся маленький шлюп. На его палубе покачивалось несколько факелов, и с полдюжины солдат спешили вверх по сходням.
Рёдзи подождал, пока я поравняюсь с ним, тяжело дыша. Сходни были узкие, но с перилами с одной стороны, и, схватившись за них трясущейся рукой, я поднялась на палубу. Когда я разжала ладонь, она болела, и я увидела на ней кровоточащие раны. А вокруг вопили люди.
– На весла!
– Поднять якорь!
– Что?! – Я обернулась. – Мы не можем отплыть, пока на борту не все.
– Если будем ждать, нас спалят живьем.
Я обернулась, чтобы возразить, но обнаружила за спиной не Рёдзи, а генерала Мото – слегка наклонившись, он пытался отдышаться.
– Кто нас атакует?
– Наверное, кто-то из людей Бахайна добрался до караульной башни, – ответил Мото. – Обычно людей в ней нет, но там стоят три катапульты, которые способны разбомбить корабли и приближающиеся армии.
В землю врезался еще один огненный шар, так близко к реке, что искры с шипением посыпались в воду. Отскочивший обломок снес мачту ближайшего судна, и по палубе рассыпались щепки.
– Значит, они поняли, кто на них напал, и очень скоро, как только у них закончатся боеприпасы, побегут прямо к Бахайну.
Генерал Мото не ответил, лишь мрачно стиснул зубы, и мы вдвоем застыли посреди урагана суетящихся людей. Палуба под нашими ногами мягко качалась и вибрировала от топота бегущих солдат, а крики звенели в моих ушах, заглушая страх.
Корабли отходили от причала в бурные воды реки Цыцы, но все будет напрасно, если те люди доберутся до светлейшего Бахайна. На корабле мы будем в Сяне раньше его, как бы он ни спешил из Когахейры, но всадник на быстром скакуне предупредит гарнизон замка Кьёсио о нашем прибытии.
Я ничего не могла с этим поделать. До них не добраться. И назад пути нет.
– Отчаливаем! – приказал генерал Мото, и все остальные слова утонули в грохоте, когда очередной огненный шар врезался в палубу корабля, почти уже вышедшего в реку. Его борта осыпал огненный дождь, а потом корабль загорелся. По воде запрыгали темные тени, и вскоре паруса превратились в огромные горящие знамена.
– Гребите, гребите!
Я молча смотрела на горящий корабль. Молча стояла, пока остатки моей армии исчезали среди горящих зданий. Я молчала, когда генерал Мото приказал кораблю идти вперед, вместо того чтобы вернуться, идти в безопасное место, а не спасать, и меня затошнило.
В своих шуточных наставлениях император Кин забыл об одном уроке. У императора не должно быть сердца.
6
Куда бы я ни шла, за мной следовали взгляды и шепотки. После церемонии меня освободили, но очень быстро стало ясно, что никакая это не свобода. Несколько слов и новая одежда – и я уже больше не Дишива э’Яровен.
Я могла говорить с кем угодно, но все избегали смотреть мне в глаза в прорезях маски. Могла пойти куда пожелаю, но левантийцы только опасливо косились на меня, пока я не уйду. Даже мои собственные Клинки. Точнее, Клинки Кеки, как бы мое сердце ни жаждало вызвать его на поединок за пост капитана. То, что я бы все равно проиграла, почему-то не утешало.
К обеду двор был полон Клинков, собирающихся скакать на юг, чтобы уничтожить лагерь дезертиров. Командовала Йисс эн’Охт, и я прислонилась к стене конюшни и стала наблюдать, как она отдает приказы. Ко мне обратилось множество глаз, но никто не подходил, даже Лашак, пока в мою сторону не направилась сама Йисс.
– Защитница, – сказала она, изобразив скорее легкий поклон, чем приветственный жест. – Мне нужен один из твоих Клинков-предателей в качестве проводника. Кто, на твой взгляд, лучше справится с этой задачей?
– Предателей?
– А как еще называть Клинков, ослушавшихся приказа своего императора?
– Поскольку у нас никогда не было императоров, думаю…
– У меня нет на это времени, – перебила она. – Мне нужен проводник, перейти болото.
– Ты хочешь вести всех одной длинной цепью? – насмешливо спросила я сквозь ненавистную маску.
– Нет.
Я выгнула брови, не сразу сообразив, что она их не видит.
– Как же тогда?
– Я не собираюсь отчитываться перед тобой, Дишива, Защитница Единственного истинного Бога. Ты больше не одна из нас, так что я не могу рассказывать то, что тебе знать не обязательно.
Я не показала ей свою боль.
– Как пожелаешь. Локлан, вероятно, лучше всех помнит дорогу, поскольку ехал первым. Однако у Эси прекрасная память, а Шения из-за острого ночного зрения готовилась стать ученицей нашего следопыта.