Ставились вопросы о строительстве военно-морских баз, вспомогательного флота, судоремонтных заводов...
Слова эти не бросались на ветер. Вскоре развернулось бурное строительство на всех флотах...
На следующий день правительство устроило для моряков приём.
В Грановитой палате всё было торжественно... То, что происходило в Кремле, поднимало настроение, воодушевляло и глубоко врезалось в память...
Выехал из Москвы в начале января. Мысленно был уже во Владивостоке, хотелось с новой силой взяться поскорее за работу...
Но предстояло больше недели провести в вагоне...
Это всегда нелегко: вначале отдыхаешь от сутолоки и телефонных звонков, потом принимаешься за чтение деловых бумаг. А после, если остаётся время, и за художественную литературу. Но время всё равно тянется медленно...
Неизменным и незабываемым после таких путешествий оставалось одно: восхищение огромными просторами нашей Родины, её богатствами и неисчерпаемыми возможностями...
В конце февраля 1939-го года я снова выехал в Москву на 18 съезд партии...
Опять девять дней в вагоне. Самолётами тогда пользовались ещё редко...
Много было переговорено в пути...
Вспоминали Испанию... Она переживала самые трагические дни... В стране бушевала фашистская чума...
Съезд открылся 10 марта...
Я стал первым заместителем Народного комиссара Военно-Морского Флота...
Так началась моя работа в Москве...
Нам, морякам, в ту пору повезло: во главе судостроительной промышленности оказался человек, обладавший государственным умом и огромной энергией...
В ту пору начинался новый этап международных отношений. Гитлер спешил со своими агрессивными планами. Ещё не успев закончить войну в Испании, он 15 марта вступил на территорию Чехословакии, а 22 марта захватил Мемель на Балтийском море. Муссолини старался не отставать от Гитлера, он лихорадочно готовил нападение на Албанию, которое произошло 7 апреля 1939 года...
Тучи на европейском политическом горизонте быстро сгущались...
Из Кремля заехал домой. Когда вернулся на службу, на столе обнаружил красный пакет с Указом Президиума Верховного Совета СССР о моём назначении Народным комиссаром Военно-Морского Флота СССР.
Со смешанным чувством радости и тревоги читал я этот документ.
Быстрый подъём опасен не только для водолазов. Столь быстрое повышение по служебной лестнице тоже таит в себе немало опасностей. Я это хорошо понимал ещё в молодые годы, потому и просил после академии назначить меня на корабль старпомом, чтобы двигаться по службе последовательно.
Мечтал, конечно, командовать кораблём. О большем не думал.
Но за последние годы моё продвижение стало уж очень стремительным...
Становилось уже очевидным, что опасность войны в Европе нарастает, и что фашистская Германия - наш наиболее вероятный противник.
Партия подготавливала к этому общественное мнение. Мне кажется, не случайно именно в это время вышли на экраны сразу получившие большой спех фильмы "Александр Невский" - о героической борьбе русских людей против тевтонских рыцарей - и "Профессор Мамлок" - о зверином существе гитлеровского фашизма.
Поощряемый нерешительностью и двуличной политикой западных держав, Гитлер захватил Чехословакию, Австрию и готовился к новым захватам чужих территорий. Его аппетиты всё росли.
Остановить Гитлера можно было только согласованными и энергичными совместными действиями. В этой обстановке Советское правительство предложило Англии и Франции заключить тройственный пакт. Переговоры начались ещё в апреле 1939-го года. Велись они в Москве, Лондоне и Париже.
Их переносили в Женеву, когда дипломаты собирались там на заседания Совета Лиги Наций...
В середине 1939-го года наступил критический момент - гитлеровцы стали открыто угрожать Польше, а условия пакта о взаимопомощи между тремя державами ещё не были выработаны. Чтобы ускорить дело, советское правительство предложило немедленно приступить к заключению военной конвенции, которая подкрепила бы пакт и придала ему реальную силу...
Англия и Франция приняли советское предложение весьма холодно, но в конце концов согласились послать для переговоров в Москву свои военные миссии...
Мне пришлось самому в них участвовать, много о них рассказывал мне наш бывший посол в Англии...
Решение о переговорах военных миссий было принято 23 июля 1939-го года...
Министр иностранных дел Англии ответил, что начать переговоры можно будет, пожалуй, дней через семь-десять. Такой ответ не предвещал ничего доброго. Обстановка в Европе достигла такого накала, что нельзя было терять буквально ни минуты...
Прошла ещё неделя, прежде чем Чемберлен объявил в парламенте, что кабинет возложил руководство английской миссией на сэра...
Более неподходящей кандидатуры нельзя было придумать. Он был старым отставным адмиралом, давно потерявшим всякую связь с действующими вооружёнными силами Великобритании. Другие члены делегации тоже не принадлежали к влиятельным лицам английской армии. Если бы правительство Чемберлена всерьёз стремилось к заключению военной конвенции, оно, конечно, никогда бы не остановилось на этих кандидатурах...
Французское правительство шло по стопам английских коллег...
Фактически миссия отправилась в Советский Союз только 5 августа 1939-го года. Для них нашли "удобный" транспорт - товарно-пассажирский пароход...
Только 10 августа он пришёл в Ленинград...
11 августа гости прибыли в Москву...
Этот фарс английское и французское правительства разыгрывали за три недели до начала Второй мировой войны... Но то было лишь первое его действие. Политика бесконечных оттяжек продолжалась всё время, пока велись переговоры...
Встретившись на следующий день, мы предъявили свои полномочия "вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе". Но тут обнаружилось, что наши коллеги нужных документов с собой не захватили...
Возник вопрос: можно ли вообще начинать переговоры?..
Решили продолжать работу. Время не ждало, надо было выяснить, каковы намерения у наших коллег...
Общие силы тройственной коалиции, если бы она была создана, значительно превзошли бы немецкие вооружённые силы. Но английские и французские правящие круги думали не о том, как остановить Гитлера, - они по-прежнему лелеяли надежду повернуть его в нашу сторону. Расчёт делался на то, чтобы советские дивизии, которые мы готовы выставить против общего врага, столкнулись с фашистскими полчищами один на один...
Польша была первым и наиболее вероятным объектом гитлеровской агрессии... Советская сторона задала законный вопрос: разрешит ли Польша ввести на их территорию советские войска? Ведь СССР не имел общей границы с Германией. Польское правительство заявило, что не допустит перехода советских войск через свои земли. Англия и Франция не пожелали образумить своего союзника...