В числе лучших сочинений работа одного из самых юных учеников, которому недавно исполнилось семнадцать лет. Его имя Карл Маркс. Он третий из девяти детей адвоката и советника юстиции Генриха Маркса. Юный Маркс осуждает в своем сочинении выбор профессии, в основе которого лежат исключительно эгоистические или же материальные интересы. «История, – пишет он, – признает тех людей великими, которые, трудясь для общей цели, сами становились благороднее; опыт превозносит, как самого счастливого, того, кто принес счастье наибольшему количеству людей…»[3]
Карл тоже хочет служить человечеству, хочет помочь ему сделать жизнь людей более человечной. Он заключает свое сочинение следующими словами:
«Если мы избрали профессию, в рамках которой мы больше всего можем трудиться для человечества, то мы не согнемся под ее бременем, потому что оно – жертва во имя всех; тогда мы испытаем не жалкую, ограниченную, эгоистическую радость, а наше счастье будет принадлежать миллионам, наши дела будут жить тогда тихой, но вечно действенной жизнью, а над нашим прахом прольются горячие слезы благородных людей»[4].
Что за поэтический, хотя, может быть, для современного слуха и несколько высокопарный язык! Однако вспомним: ведь это было время стиля бидермейер и заката романтизма. И какой смелый полет мысли! Может быть, устами семнадцатилетнего юноши уже здесь заговорил гений? Не обязательно. На содержании сочинения лежит печать идей того времени, идей гуманизма, свойственных классической немецкой философии и литературе. Минуло всего лишь несколько десятилетий с тех пор, как Гёте написал свое стихотворение «Божественное», начинавшееся словами «Прав будь, человек, милостив и добр», и только четыре года с момента завершения его работы над второй частью «Фауста» и ее выпуска в свет.
Мысли молодого Карла Маркса соответствовали тем, которые нередко излагал своим ученикам глубоко уважаемый им директор гимназии Иоганн Гуго Виттенбах, человек, вдохновленный идеалами французской буржуазной революции и верой в разум, присущей эпохе немецкого Просвещения.
Подраставший Маркс понимал также, что выбор профессии зависит не только от воли или желания одного лица: «…мы не всегда можем избрать ту профессию, к которой чувствуем призвание; наши отношения в обществе до известной степени уже начинают устанавливаться еще до того, как мы в состоянии оказать на них определяющее воздействие»[5]. Эта мысль заслуживает внимания, поскольку она свидетельствует о том, что семнадцатилетний Маркс уже начинает осознавать существование социальных различий.
Римский город на Мозеле
Карл смотрел на мир открытыми глазами. Дорога в школу проходила через главный рынок, где он ежедневно мог видеть задавленных нуждой крестьян, а в населенных городской беднотой кварталах наблюдать нищету поденных работников, безработных и престарелых.
Правда, семье самого Маркса не приходилось терпеть лишений. Его отец Генрих Маркс мог обеспечить своей жене Генриетте и детям безбедное существование. Среди четырех братьев и пяти сестер Карл был старшим сыном, поскольку первый ребенок супругов, Мориц Давид, умер еще в 1819 г. В кругу своих братьев и сестер Карл провел счастливое детство. Задорный и веселый, он носился с ними по окрестным садам или же, играя в лошадки, заставлял их во весь опор мчаться вниз по склонам расположенного неподалеку холма Маркусберг. Родители нежно любили его. Мать называла его баловнем судьбы. Отец возлагал на него большие надежды, рассчитывая, что Карл мог бы пойти по его стопам и стать тем, кем он сам стремился стать в молодости: видным юристом, ученым-правоведом, глубокоуважаемым защитником разума и человечности.
Дом, в котором Карл родился 5 мая 1818 г., и дом, в котором он провел свои юношеские годы, – оба они сохранились до наших дней – находились всего в нескольких минутах ходьбы от знаменитых построек римских времен: мощных крепостных ворот, романского собора и развалин императорских бань.
Эти строения способствовали пробуждению у молодого Маркса представлений о творческой мощи человека, красоте искусства, об ответственности каждого нового поколения перед историей. Ибо уже тогда Трир, являвшийся одно время резиденцией римских императоров, а с IV в. резиденцией архиепископа Трирского, взирал на мир с высоты своей почти двухтысячелетней истории.
Его прошлое никогда не было безмятежным. Но последняя четверть века принадлежала к числу наиболее беспокойных периодов во всей многовековой истории города Трира, а вместе с ней и в истории всех провинций, расположенных в бассейне Мозеля и Рейна. Это было связано с влиянием французской буржуазной революции 1789 – 1794 гг.