— Видели, как я прокатился? — закричал Вася.
Мама крепко взяла его за руку и сказала:
— Ну, что ты за человек! За тобой никак не углядишь!
— Это я его поманил, — вступился за Васю отец. — У нас на заводе такое правило: кто для первой машины собрал мотор, тот её и на дорогу выводит. Я и тебя звал, — сказал папа Саше, — да ты не видел.
Саше стало очень обидно. Почему это только Васе удалось прокатиться?
— Ну что ж, ничего не поделаешь, — сказал отец. — Ты другой раз покатаешься. На заводе скоро ещё вездеход построят или совсем новую машину придумают. На той и поедешь.
Мы — рабочие
Первый мороз заморозил лужи и развесил на проводах снежный иней.
— Тёплые деньки кончились, теперь начнутся холода, — сказал папа.
Он надел свитер, взял топор и спросил:
— Ну, бригада, будете мне помогать?
Папа пошёл колоть дрова, а Саша и Вася стали ему помогать.
Дрова были сухие, кололись с треском. Даже самые суковатые поленья раскалывались сразу.
— Берите по полешку и носите в сарай, — сказал папа.
Двери сарая были раскрыты настежь, и в них заглядывало солнце. Наверное, ему хотелось поглядеть, что там, в сарае… Вот стоит папин мотоцикл, вот резиновая лодка, которая надувается и в ней можно плавать по реке, вот большая кадка, полная рубленой капусты.
В половицу ввинчено кольцо. Если за это кольцо потянуть, то половица подымется. Под ней погреб, а в нём картошка.
В самом дальнем углу — дрова.
Папа носит в сарай большие охапки, Саша — маленькие, а Вася — по одному полену.
Дров на дворе становится всё меньше. А в сарае всё больше и больше…
Наконец Вася принёс последнее полено.
— Теперь отдохнём, — сказал папа и сел на порог, на солнышко.
Саша и Вася уселись рядом.
— Устали? — спросил папа.
— Немножечко, — ответил Саша.
— А я ещё нет, — сказал Вася. — Только у меня чего-то колется.
— Ну-ка, покажи руку, — сказал папа.
Вася протянул ему ладошку.
— Заноза! Заноза! — закричал Саша.
— Зажмурься! — сказал Васе отец и ловко вытащил занозу.
Заноза была маленькая, чёрная и колючая. Вася даже не почувствовал, как папа её вытянул.
— Я тоже не плакал, когда палец обрезал, — сказал Саша.
— Если бы вы по таким пустякам ревели, — сказал отец, — я бы вас и в бригаду не принял. Рабочим ныть не полагается.
Папа замолчал и показал ребятам на ветвистую ель. Там на мохнатой зелёной ветке сидела серая птичка с малиновой грудкой. Она вертела головкой, будто вглядывалась: куда это она прилетела? И можно ли здесь остаться зимовать?
— Это снегирь, — тихо сказал отец.
Птичка вспорхнула и перелетела на забор.
— Ну, отдохнули? — спросил папа. — Теперь пойдём в сарай. Будем поленницу складывать.
Саша и Вася, оглядываясь, пошли за отцом.
А снегирь подождал, когда они уйдут, снова перелетел на ель и стал чистить пёрышки.
В сарае папа укладывал поленья ровной клеткой.
Саша и Вася подавали ему по очереди полено за поленом.
Когда вся работа была закончена, „бригада“ пошла обедать.
— Как, хозяйка, готов обед? — спросил папа, входя в дом. — Рабочий народ пришёл!
— Кто же это у нас рабочий народ? — засмеялась мама.
— Мы — рабочие! — ответил Вася.
Он вымыл руки, первым сел на свой стул и взял в руки ложку.
— Ешь, рабочий человек! Ешь, мой хороший! — сказала мама и налила ему щей.
Дорогой гость
— У нас сегодня будет дорогой гость, — сказал отец. — Мой товарищ.
— Кто же это? — спросила мама.
— Ван Ли, — ответил отец.
— Ван Ли? Я не знаю такого! — удивилась мама.
— Откуда же тебе его знать! Он приехал из Китая, а теперь будет вместе со мной работать.
Мама испекла пирог, и вечером пришёл товарищ Ван Ли.
— Это моя жена, — сказал отец. — А это сыновья: Вася и Саша.
— Очень хорошо, — сказал Ван Ли.
Он со всеми поздоровался и достал из кармана карточку: на ней была снята женщина в куртке и штанах, рядом с ней стояли ребятишки, тоже в штанах и курточках; волосы у них были собраны на макушке и перевязаны ленточками.
— Это моя жена, — сказал Ван Ли. — А это сыновья: Сяо-бао и Сяо-лин.
— Славные какие! — сказала мама.
Саше, Васе и папе они тоже очень понравились.
Потом Ван Ли развернул маленький свёрточек — в нём была игрушка.
Такой игрушки Саша и Вася никогда не видали: на ниточке — две маленькие фигурки.
— Надо дёрнуть за эту нитку — вот так, — сказал Ван Ли.
Вася дёрнул за одну нитку, Саша — за другую, и фигурки стали бороться, да так уморительно, что все смеялись.
После чая Вася и Саша пошли спать.
А папа и Ван Ли разложили на столе чертежи и долго говорили о том, как Ван Ли будет работать вместе с папой, а потом поедет к себе домой, в Китай, и будет обучать своих товарищей.
Папа чертил, объяснял, а потом спрашивал:
— Понятно?
— Понимаю, понимаю! — повторял Ван Ли.
Потом он сам начинал что-то объяснять, чертил на бумаге и спрашивал:
— Хорошо?
— Очень хорошо! — отвечал ему папа.
— Как же вы понимаете друг друга? — спросила мама, когда Ван Ли ушёл. — Он по-русски только несколько слов говорит, ты по-китайски не умеешь!