А мы… ужель дерзнем друг другу чужды быть?Ужель красавиц взор, иль почестей исканье,Иль суетная честь приятным в свете слыть Загладят в сердце вспоминанье
О радостях души, о счастье юных дней,И дружбе, и любви, и Музам посвященных?Нет, нет! пусть всяк идет вослед судьбе своей, Но в сердце любит незабвенных…
Мне Рок судил: брести неведомой стезей,Быть другом мирных сел, любить красы Природы,Дышать под сумраком дубравной тишиной И, взор склонив на пенны воды,
Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.О песни, чистый плод невинности сердечной!Блажен, кому дано цевницей оживлять Часы сей жизни скоротечной!
Кто, в тихий утра час, когда туманный дымЛожится по полям и холмы облачает,И солнце, восходя, по рощам голубым Спокойно блеск свой разливает,
Спешит, восторженный, оставя сельский кров,В дубраве упредить пернатых пробужденье,И, лиру соглася с свирелью пастухов, Поет светила возрожденье!
Так, петь есть мой удел… но долго ль?.. Как узнать?..Ах! скоро, может быть, с Минваною унылойПридет сюда Альпин в час вечера мечтать Над тихой юноши могилой!
Теон и эсхин
Эсхин возвращался к Пенатам своим, К брегам благовонным Алфея.Он долго по свету за счастьем бродил — Но счастье, как тень, убегало.
И роскошь, и слава, и Вакх, и Эрот — Лишь сердце они изнурили;Цвет жизни был сорван; увяла душа; В ней скука сменила надежду.
Уж взорам его тихоструйный Алфей В цветущих брегах открывался;Пред ним оживились минувшие дни, Давно улетевшая младость…
Все те ж берега и холмы, И то же прекрасное небо;Но где ж озарявшая некогда их Волшебным сияньем Надежда?
Жилища Теонова ищет Эсхин. Теон, при домашних Пенатах,В желаниях скромный, без пышных надежд, Остался на бреге Алфея.
Близ места, где в море втекает Алфей Под сенью олив и платанов,Смиренную хижину видит Эсхин — То было жилище Теона.
С безоблачных солнце сходило небес, И тихое море горело;На хижину сыпался розовый блеск, И мирты окрестны алели.
Из белого мрамора гроб невдали, Обсаженный миртами, зрелся;Душистые розы и гибкий ясмин Ветвями над ним соплетались.
На праге сидел в размышленьях Теон, Смотря на багряное море —Вдруг видит Эсхина и вмиг узнает Сопутника юныя жизни.
«Да благостно взглянет хранитель-Зевес На мирный возврат твой к Пенатам!»С блистающим взором Теон Сказал, обнимая Эсхина.
И взгляд на него любопытный вперил — Лицо его скорбно и мрачно.На друга внимательно смотрит Эсхин — Взор друга прискорбен, но ясен.
«Когда я с тобой разлучался, Теон, Надежда сулила мне счастье;Но опыт мне в жизни иное явил: Надежда лукавый предатель.
Скажи, о Теон, твой задумчивый взгляд Не ту же ль судьбу возвещает?Ужель и тебя посетила печаль При мирных домашних Пенатах?»
Теон указал, воздыхая на гроб… «Эсхин, вот безмолвный свидетель,Что боги послали нам жизни — Но с нею печаль неразлучна.
О! нет, не ропщу на Зевесов закон: И жизнь и вселенна прекрасны.Не в радостях быстрых, не в ложных мечтах Я видел земное блаженство.
Что может разрушить в минуту судьба, Эсхин, то на свете не наше;Но сердца нетленные блага: любовь И сладость возвышенных мыслей.
Вот счастье; о друг мой, оно не мечта. Эсхин, я любил и был счастлив;Любовью моя осветилась душа, И жизнь в красоте мне предстала.
При блеске возвышенных мыслей я зрел Яснее великость творенья;Я верил, что путь мой лежит на земле К прекрасной, возвышенной цели.
Увы! я любил… и ее уже нет! Но счастье, вдвоем столь живое,Навеки ль исчезло? И прежние дни Воотще ли столь были прелестны?
О! нет: никогда не погибнет их след; Для сердца прошедшее вечно.Страданье в разлуке есть та же любовь; Над сердцем утрата бессильна.
И скорбь о погибшем не есть ли, Эсхин, Обет неизменной надежды:Что где-то в знакомой, но тайной стране Погибшее нам возвратится?