– В Москве – Сахрат грустнеет. – Вам-то хорошо, а я туда наверное больше никогда не попаду. Меня там в прошлом году на улице чуть не убили, в метро останавливали на каждом шагу, обыскивали. Говорят, лицо кавказской национальности. Если бы не американский паспорт… Противно.
– Эй, коллеги, а вы знаете, мы же чуть ли не самые последние на планете, встречающие Новый Год. – Это профессор сделал свое научное обобщение. – Ну да, мы же на самом дальнем западе. А часовая зона меняется посередине Тихого Океана…
– Мы – последние, оставшиеся на этой планете в прошлом году… – Андрей Бородин впал в прострацию. – Как динозавры…
– Ты чего? Какие, на хрен, динозавры? – Мишка-шофер с увлечением хрустит маринованным огурчиком.
– Я все понял! Я понял! – Андрей вдохновился. – Мне явилась истина.
– Что это ты там осознал, просветленный ты наш? – Иронизирует Сахрат.
– Мы – русские, других таких нет!
– Ну вот, в нашей среде завелись национал-шовинисты.
– Да нет же, я не о том. Я когда-то рассказик фантастический читал. Была там такая семья, где-то в Америке. Хоббиты, что-ли? Мутанты. Они когда-то облучились, еще при римлянах, и мутировали. Жили тысячи лет, по воздуху летали, приборчики разные придумывали. Папаня у них еще все время пьяненький ходил, научился дистанционно себе алкоголь в кровь закачивать.
– Хогбены, я эти рассказики помню. Они еще приезжего профессора уменьшили и в бутылочку засунули, – соглашается Саша Коган.
– Ну вас на хрен, с вас станется. – профессор обижается. – Мне эти пьяные фокусы надоели.
– Точно, Хогбены. -Андрей возбужден. – Так вот, они говорили: «Мы -Хогбены, других таких нет». Вот и мы такие же мутанты. Все без исключения, только русские. Нас тоже облучали с детства.
– Да ну, слишком сложные у тебя обобщения получаются. – Сахрат недовольно морщится.
– Да послушайте же! Я чувствую, что это – святая правда.
– Сейчас сойдет. – Мишка-шофер снисходительно ухмыляется. – Это такая стадия, когда вмазал и море по колено. На пике. По себе знаю. Еще несколько минут, и схлынет. Давайте лучше укрепим достигнутое.
– Да погоди ты, до Нового Года три минуты осталось. Где у нас шампанское?
– В холодильнике, – при мысли о шампанском Андрей Бородин выходит из астрального состояния и вскакивает из-за стола. – Советское, между прочим, в Москве покупал.
– Открывай, открывай, опоздаем!
– С Новым Годом, с Новым Счастьем!
– Ура!
– Вот только «Голубого Огонька» не хватает, – вздыхает профессор-членкорр. – И выступления Генсека по телевизору.
– Ну, так чего ты там плел про мутантов, – смеется Мишка-шофер. – Как говорится, сам-то понял, что сказал?
– Да ладно, чего пристал, самому неловко, – смущается Андрей. – Это я в философском смысле.
– Мужики, – Саша Коган растерянно смотрит на опустевшую бутылку «Столичной». – Вы будете смеяться, но водка кончилась. И когда она успела, черт ее знает. Сегодня ночью магазины открыты?
– Закрыты, – мрачно констатирует Мишка-шофер.
– Да ладно вам, я сейчас в Москву слетаю, там как раз утро. – Андрей Бородин трясет головой. Он лезет в кошелек и разочарованно смотрит на Сахрата. – Слушай, одолжи двадцать баксов.
– Какие проблемы, – Сахрат достает бумажку. – Ты только смотри, осторожнее, выпимши, как-никак.
– Ерунда, не впервой. Ну, я сейчас. – Андрей прикрывает глаза и, слегка подрагивая, отрывается от земли. Он на несколько секунд повисает в воздухе, и уносится в небо, оставляя за собой светящийся фиолетовый след, похожий на хвост кометы Галлея.
– Красиво пошел, – вздыхает Семен Александрович.
– Да, ничего, – соглашаюсь я. Поначалу эти фокусы приводили меня в ужас, но со временем я начал к ним привыкать.
– Я тоже никак не могу привыкнуть к этим безобразиям, – Саша Коган, в очередной раз хулиганит, читая мои мысли. А ведь много раз уже божился, что больше этого делать не будет. Ну, да ладно, сегодня я его прощаю, все-таки Новый Год.
– В его состоянии сейчас самое главное – это от ПВО увернуться. – замечает Сахрат.
– Какое ПВО, на хрен. До океана миль пять всего, сколько у американцев континентальная зона? Еще миль пятнадцать, и все. Проскочит… Дальше – море, летай – не хочу. А в России… Да у них Руст на Красную Площадь приземлился безо всяких проблем.
– Ну все-таки, – вздыхает Сахрат. Мало ли что случиться может. Еще простудится спьяну.
Мы – русские, других таких нет. Андрей по-своему прав. Мы умеем многое, но когда приходит новый год, нами овладевает грусть, смешанная с тревогой.
– Сколько ему до Москвы и обратно? – Мишка-шофер снова достает пачку «Беломора».