Павел Асс
МАЛЕНЬКИЕ РАССКАЗИКИ ИЗ СЕРИИ «МЫ — РЮРИКОВИЧИ!»
Сходив на балет, грузин Гиви Шевелидзе долго удивлялся:
— Слющай! Пачему они не танцуют лезгинку?!
— И ты, Брут! — сказал Цезарь, заметив своего друга Брута.
— Увы! — развел руками Брут.
— Ай, ай, ай! — покачал головой император, И Бруту стало стыдно.
Вождь могикан индеец Чингачгук легкой поступью шел по лесной тропе. Его расшитые бисером мокасины неслышно ступали по прошлогодней листве, глаза привычно отмечали на тропе следы многочисленных животных, уши улавливали малейший шум в чаще леса.
За Чингачгуком шла его любимая молодая жена с тяжелым тюком на голове и двумя ребятишками, висящими у нее за спиной. В руках жена Чингачгука несла любимый карабин вождя.
Гордость не позволяла Чингачгуку оглянуться на жену, а тем более взять у нее тюк.
Да, Чингачгук был очень Великий Змей.
Художник Пивной-Селедкин очень гордился своей фамилией.
— Был такой художник Петров-Водкин, — говорил он. — А у меня фамилия гораздо круче!
Правда, ни одной картины художник Пивной-Селедкин пока не написал, но зато какая крутая фамилия!
Гуси шли спасать Рим. Шли по пыльной сельской дороге, чеканя шаг в полном молчании. Впереди выделялся огромный гусак с красным клювом и круглыми сумасшедшими глазами. Деревня Забубеновка давно скрылась за косогором.
Гуси шли спасать Рим.
Я пожелал им счастливого пути.
Студент Шмяткин шагал по коридору родного института и кушал мягкую вкусную булочку. Внезапно увидев своего друга Бегемотова, студент Шмяткин подумал:
— Черт! Нарвался!
И чтобы не угощать друга такой вкусной булочкой, засунул ее полностью в рот. И подавился.
Ибо известно с давних пор, что жадность до добра не доводит.
Игумен монастыря отец Порфирий сидел в трапезной и в полном одиночестве вкушал пельмени со сметаной. Пельмени были весьма вкусные, сметана тоже хороша, и отец Порфирий сыто и самодовольно щурился.
И не знал сей достойный игумен, что в далеком Петрограде уже произошла Великая Октябрьская революция.
— Бом-з-з-з! — пробил большой колокол.
— Дзинь-нь-нь! — отозвался маленький.
— Бом-з-з-з!
— Дзинь-нь-нь!
И так каждый день.
Господи, а как звонарь-то затрахался!
— Апельсиновые корки, говорят, помогают от моли, — сказал мне однажды Карамелькин. — Я съел целых три килограмма корок, а моли в квартире так и не убавилось!
Слесарь Сидоркин нашел край Земли. Он посидел на краю, свесив ноги, прокричал в пустоту все известные ему неприличные слова, поплевался, покидался. Ему было ужасно весело.
Но через два часа ему стало скучно, и слесарь Сидоркин пошел домой.
Рыцарь Ланселот надел свой шлем, похожий на рогатое ведро, выхватил меч и, размахивая им над головой, заорал:
— У-у-у!!!
Все испугались.
И лишь только лошадь благородного сэра Ланселота не обратила на крик никакого внимания и продолжала флегматично жевать овес. Потому, что привыкла.
— Лошак! — убежденно сказал Сильвуплюев.
— Лошадь! — так же убежденно возразил Сократов.
Друзья долго спорили, стоя около нагруженной навозом телеги.
«Лошак или лошадь, какая разница?» — горько думал в это время запряженный в телегу мерин, предвкушая, что ему эту вонючую телегу везти.
Тракторист Сморковкин любил свою работу. Он до безумия обожал свой трактор, стоящий на борозде, как памятник колхознику и колхознице в Москве. Как хорошо было лежать, прислонившись к теплому, пахнущему соляркой колесу, жевать сорванную где-то соломинку, смотреть в высокое небо и слышать, как потрескивают угольки костра, в котором печется накопанная на соседнем поле картошка.
Да, тракторист Сморковкин любил свою работу. Еще бы не любить такую работу!
Есть такая передача «Маски-шоу». Там очень смешные клоуны разыгрывают веселые сценки под разными названиями: «Маски в Японии», «Маски в опере»… Сидоров очень любил смотреть «Маски-шоу». Особенно ему нравился самый главный из клоунов Георгий Делиев.
Однажды Сидоров включил телевизор, чтобы посмотреть свою любимую передачу. Но вместо «Масок» показывали какую-то дурацкую конференцию, где с полчаса глубокомысленно о чем-то говорил Президент России.