- Вирджиния, мы едем в торговый центр,- говорит мама уверенным тоном.
- Я никуда не поеду.
- А тебя никто и не спрашивает. Ричард.
Папа подходит ко мне и берет на руки.
- Вы не имеете права распоряжаться мною!
- Еще как имеем, -говорит отец, улыбаясь.
- Отпусти! Отпусти меня, немедленно!
Мои слова пронеслись мимо его ушей. Папа с мамой вывезли меня из дома.
- Ты ,наверно, уже и забыла, что такое улица, -говорит мама, а я ей лишь недовольно фыркнула в ответ,- Нина, давай быстрее.
Папа попрощался с нами и поехал по делам. Я чувствовала себя так неловко вне дома. Стены моей комнаты были моей защитой от внешнего мира, который я уже всем своим нутром возненавидела.
Дождавшись Нину, мы втроем отправились в торговый центр. Нина шла впереди нас, а мама медленно катила мою коляску, ближайший торговый центр находится в пятнадцати минутах ходьбы, но мама решила растянуть «удовольствие» еще минут на двадцать, чтобы, как она говорит, я «пропиталась» свежим уличным воздухом. По пути в торговый центр я встретила троих своих бывших одноклассников, которые посмотрели на меня с таким жалостливым видом, что меня чуть не вырвало прям на них. Этого я и боялась. ЖАЛОСТЬ. Хочешь окончательно добить человека? Пожалей его, и он окончательно поймет, что его жизнь превратилась в дерьмо. Иначе и не скажешь. Добравшись до торгового центра , мы заглянули в небольшую кафешку , находящуюся на первом этаже, заказали три пирожных и латте. Когда мы только стояли у дверей кафе, я молила, чтобы там было от силы человека два-три, но к моему великому сожалению кафе было полностью заполнено, и мы еле-еле нашли себе столик. Естественно каждый присутствующий обратил свой взор на меня, они же никогда не видели инвалидов-колясочников! Я с омерзением посмотрела на каждого из посетителей кафе. Позже мама рассказала, что о моей аварии напечатали в нескольких газетах, потому что во всех школах Миннеаполиса проходил выпускной вечер, и я всем омрачила праздник. Я быстро уплела свое шоколадное пирожное с банановой начинкой, а мама с Ниной все еще не могли никак расправиться с содержимым своей тарелки. Пока я ждала маму и младшую сестру, я обратила внимание на впереди сидящую сладкую парочку. Мускулистый парень, с волосами цвета пшеницы, нежно обнимал свою тощую девушку, с выпирающими ключицами, и смотрел ей в глаза, а она ,застенчиво улыбаясь ,чмокнула его в щеку. Знакомое чувство зависти вновь окатило меня. Я подумала о том, кому я теперь нужна, кроме своих родителей? Никому. Жить с инвалидом – дело не из легких, вознести на себя бренные обязанности, забыть про самого себя и посвятить свою жизнь перетаскиванию недочеловека на руках и подтиранию задницы. Внутри меня буйствовала обида. Неужели я обречена всю жизнь жить с родителями? Неужели я никогда не услышу искреннее : « Я тебя люблю»? Никто , кроме жалости, больше ко мне ничего не испытает.
Как только я почувствовала, что вот-вот разрыдаюсь у всех на виду , мама и Нина выходят изо стола и мы все вместе направляемся к выходу.
Я попросила маму ,чтобы она меня отвезла в книжный отдел. Пока мама отправилась искать для себя новые женские романчики, я нашла стенд с книгами о животных и птицах. Я наугад взяла две книги об орнитологии. Не знаю почему, но в последнее время я , можно сказать, помешалась на птицах. Мне хочется побольше о них узнать, например, какая птица самая большая на планете, чем она питается, как строят гнезда ласточки, какой размер у птенца колибри. Мне кажется, я схожу с ума, ибо раньше я никогда не увлекалась ни животными, ни птицами, да и вообще позвоночными в целом.
Мама была удивлена моему выбору, ведь раньше я покупала себе различные подростковые романчики, из которых извлечь можно только одно: предохраняйся и люби родителей.
Когда мои силы были уже на исходе, я , мама и Нина отправились в фирменный магазин одежды. До инвалидности мы с Лив обожали ходить в этот магазин, затаривались кучей девчоночьих прибамбасов ,которые потом висели годами в моем маленьком шкафчике для одежды. После аварии я стала сама не своя, теперь походы по магазинам стали мне чужды. От блеска страз на кофточках и дурацкой расслабляющей музыки, которая вечно играет в подобных модных магазинах , у меня разболелась голова. Я уже мечтаю оказаться снова в своей постельке и не выходить из дома как минимум месяц.
- Мам, можно я куплю эти очки? –спрашивает Нина.
- Нина, у тебя уже десять штук очков, зачем тебе еще одни?
- Ну они такие красивые, -завыла Нина.
- Ладно, бери, -Нина убегает на кассу. - Вирджиния, а ты почему ничего не взяла?
- Не хочу.
- Ясно, тогда я тебе помогу…хотя я уже слабо разбираюсь в молодежной моде. Девушка! –мама окликнула консультантку.
- Мам , не надо, -я недовольно потерла лоб и тяжело вздохнула.
Молоденькая консультантка на высоченных шпильках вмиг оказалась около нас.
- Добрый день, чем могу помочь?
- Знаете, я хочу подобрать для своей дочери что-нибудь особенное. Вы мне не поможете?
- Разумеется, -приветливо улыбнулась девушка,- следуйте за мной.
Несколько минут консультантка выбирала мне одежду и ,в конце концов, обнажив несколько вешалок, она отдает груду вещей маме.
- Какая красотища, ты обязана все это примерить.
Мы заходим в примерочную. Мама , не обращая внимания на мое скуксившееся лицо, начала снимать с меня одежду. Сначала мама надела на меня синие джинсы, которые из-за моей больной худобы оказались мне велики. Далее мы примерили несколько кофт, шорты, и последним на очереди было черное платье. Оно было невероятно красивое: небольшое декольте, плотная, приятная на ощупь ткань, с бархатистым узором. Мама вывезла меня из примерочной, чтобы я полюбовалась на себя при нормальном освещении. Платье отлично подчеркивало мою фигуру. Что мне в нем особенно нравилось, так это то, что оно скрывало все выпирающие кости, из-за которых я была похожа на маленького умирающего птенца. Странное сравнение, знаю. К зеркалу подошли две высокие девушки, я почему-то сразу обратила внимание на их длинные ,прекрасные, накаченные ноги. Девушки, постоянно прикалываясь друг над другом , рассматривали свои платья. На одной было черное с крупным белым горошком, а на другой воздушное бледно-розовое. У меня что-то закололо внутри. Я себя почувствовала такой уродливой , сидя в этом проклятом кресле. Мама стояла в сторонке вместе с Ниной и умилялась ,глядя на меня.