— Бородатый, — вдруг выпалил он. — У него чёрная борода и все зубы золотые.
Бородатый был вовсе не отец, а дядя Сергей, с которым отец ловил рыбу, и, наврав, Никифор сразу же вспомнил про сахар и встал с бревна.
— Идите обедать! — На крыльце вагона стояла тётя Клава и, щурясь на солнце, широко улыбалась.
Никифор тоже заулыбался, потому что все всегда и везде при виде её улыбались.
Однажды Никифор был вместе с отцом на вокзале, и она проходила мимо, и все смотрели ей вслед и улыбались. Отец тоже улыбнулся. А он, Никифор, уже знал тётю Клаву, и ему не понравилось, что над ней смеются. И тогда отец сказал, что это вовсе не смеются, а радуются, и что это очень хорошо, когда человек одним своим видом радует людей.
— А, Никифор… — ласково сказала тётя Клава. — Хочешь картошки?
— Нет, — отказался он. — Мне некогда, меня за сахаром послали.
В магазине было тесно и душно. Все толкались и кричали про какого-то Чомбу[5], и Никифор долго не мог найти очереди.
— Чомба! Чомба! Чомба! — гневно выкрикивала одна женщина.
Постепенно до Никифора стало доходить, что где-то идёт война, что Чомба — это фашист, бандит и негодяй…
Никифор протиснулся поближе к женщине, которая громче всех кричала и, наверное, больше всех знала, но женщина вдруг подпрыгнула, и острый каблук впился в его ногу, Никифор вскрикнул.
— Ох ты, миленький! — всплеснула руками женщина и, выронив сетку, схватила своими толстыми руками Никифора и прижала его к животу. — Да его же совсем задавили, да кто же таких посылает!..
Она ринулась к прилавку и, протягивая Никифора продавщице, закричала, что у нас, слава богу, не фашизм, и у детей должно быть детство, а не стоянка в очередях, и чтобы немедленно дали мальчику то, за чем он пришёл.
Ей никто не возражал, и Никифор быстро получил кулёк с сахарным песком и даже две конфеты в придачу. Потом женщина собственноручно вынесла его из магазина и поставила на землю, а сама ринулась обратно.
На обратном пути Никифор решил нигде не задерживаться. Ему казалось, что он очень давно вышел из дома, и мама, наверное, ждёт и волнуется. Он шёл быстро, но, проходя под насыпью, решил напиться. Он открыл крышку и, встав на колени, потянулся рукой к воде. Тот, другой, потянулся ему навстречу, и вот их руки встретились… Как вдруг вода зарябилась, тот, другой, весь сморщился и громко чихнул.
А сахар в руках у Никифора перевернулся и высыпался весь в колодец.
— Теперь вода будет сладкая, — сказал Никифор.
Он зачерпнул ладошкой, вода была и в самом деле сладковатой.
— Надо помешать, — сказал он и, перевесившись через край, помешал воду рукой.
Она стала ещё слаще.
— Ты что это делаешь?
Над ним стояла тётка с ведром.
— Здесь люди воду берут, а он руки полощет! Вот я тебе!
И она схватила Никифора за ворот и потрясла его.
— Сладкая, — сказал он. — Вода тут сладкая.
— Ты мне голову не морочь, — сказала она, но трясти перестала.
— А вы попробуйте, — сказал он.
Она попробовала и сразу же, забыв про Никифора, побежала куда-то.
Домой он решил не возвращаться.
— Пойду куда глаза глядят, — сказал он и пошёл по тропинке.
Он шёл, а навстречу уже торопились люди с вёдрами и без вёдер.
— Сладкая, сладкая! — говорили они.
А кто-то говорил, что вода, наверное, отравлена, потому что всё теперь отравлено, и дожди идут радиоактивные, и солнце уже опасное, и воду тоже не мешает проверить…
А Никифор шёл вдоль длинного серого забора. Он часто ходил тут, стараясь найти лазейку или хотя бы заглянуть внутрь. Но забор был плотный и высокий, обмотанный поверху колючей проволокой. Щёлки были. Но за забором сразу же начиналась непроходимая чаща каких-то тонких и длинных палок, на которых болтались во все стороны огромные лопушиные листья, и жирные пауки с чёрными крестами на спинах висели между ними, охраняя свои владения.
Вдоль забора пробиралась девчонка. Никифору показалось, что она вышла прямо из забора: не вылезла, а будто отделилась от него. Она тихо двигалась между тонких и частых сосенок и что-то искала у себя под ногами. В руках у неё была маленькая корзинка.
Никифор, заметив её, сразу же спрятался за дерево, и теперь крался сзади, потому что эту девчонку недаром все зовут Тритоншей. Она знает что-то про каких-то тритонов, которые будто бы и есть на самом деле, но которых никто никогда не видал. Он давно следил за ней, но тритонов нигде не было…
Как вдруг она обернулась. Никифор быстро спрятался за дерево.
5
Моиз Чомбе — в начале 1960-х — лидер провинции Катанга в республике Конго. Туда был тайно вывезен, а потом там убит премьер-министр этой страны Патрис Лумумба.