Тут Костик замолчал. Он задумчиво съел яйцо и задумчиво посмотрел в окно. Мы ждали. Первой не выдержала мама.
— Ты хочешь сказать, что эти хулиганы отняли у тебя перчатки? — спросила она.
Костик вздрогнул, посмотрел на маму.
— Так на чём мы остановились? — спросил он.
— Ну что с тобой сделать? — сказал я.
— Со мной?
— На этом ты остановился, — сказал я.
— Ага, — сказал Костик. — Так вот. Окружили они меня и фонариками освещают. «Что с тобой сделать, очкарик?» — говорят. А я стою и соображаю: их ведь много, а я один. А кругом, как на зло, ни души, хоть бы милиционер какой. А самый главный, этакий детина, так он и говорит: «Да что с ним церемониться, пришить, и дело с концом».
— Пришить? — не понял я.
— То есть убить, — пояснил Костик.
«Не люблю мокрых дел», — говорит другой, тоже главный. Тут они немного посовещались и говорят мне: «Раздевайся, да побыстрей». Ну что мне было делать, их много ведь… Снял я пальто, пиджак. Стою в одних сапогах, дрожу. А детина и говорит…
— Это который? — спросил я.
— Тот самый, — сказал Костик, — не перебивай. Так вот, детина и говорит: «Что же ты сапог не снимаешь?»
— «Нет, — говорю я, — сапог вы от меня не получите. Куда это я без сапог денусь? Сапоги мне самому нужны». — Тут Костик снова задумался, да так сильно, что встал из-за стола и пошёл к двери.
— Куда же ты? — закричал я. — А что же дальше?
— Фу, — сказал Костик. — Что ты орёшь? Подожди до завтра, сегодня некогда.
— А как же насчёт перчаток? — спросила мама.
— Насчёт перчаток? — удивился Костик.
— Да, перчаток, твоих перчаток, — сказала мама.
— Ну хорошо, — и он заговорил быстро-быстро. — Стоим, значит, мы, переругиваемся. Они говорят «Снимай сапоги». Я говорю «Не сниму». Они: «Снимай». Я: «Не сниму!» И вдруг откуда ни возьмись — милиция, целая машина милиции. Все врассыпную. А я приметил того, что с моей одеждой, и за ним. Он бежит, и я бегу. «Отдай одежду!» — кричу. Ну, тот испугался и кинул мне одежду. Я оделся и пошёл своей дорогой. Вот только перчаток не хватило. Совсем забыл про перчатки. А то бы я ему показал.
Костик замолчал и вопросительно посмотрел на маму и на меня.
— Всё? — спросила мама.
— Всё, — сказал Костик. — Только мне потом ещё милиционер руку жал, благодарил за девушку. Это она их по телефону вызвала.
— Теперь всё? — спросила мама.
— Теперь всё, — сказал Костик.
Мама с шумом встала из-за стола.
— И не стыдно тебе, — сказала мама, — и не стыдно тебе при ребёнке такую околесицу нести.
— Так и знал, что не поверишь, — совсем расстроился Костик.
— Да за кого ты меня принимаешь, что я, дурочка какая? — сказала мама.
— Нет, ты не дурочка, — сказал Костик, — ты очень даже умная.
— Ну вот что, — сказала мама, — я вам больше перчаток покупать не буду. Ходите по магазинам сами.
— Хорошо, — сказал Костик, — мы пойдём по магазинам.
И мы с Костиком пошли по магазинам. Ходили мы очень долго, но магазины всё попадались нам не те. И чего только там не было: и фрукты, и часы, и фотоаппараты, и лыжи, и духи, и швейные машины, и вино, и всяческие принадлежности, но перчаток там не было. Мы очень устали и зашли в мороженое и заказали по двести граммов.
— Да, — сказал Костик. — Очень умная у нас мама. Физик.
— Да, — согласился я. — А что такое физик?
— Физик? — Костик задумался. — Ну как тебе сказать? Вот я композитор. Понятно?
— Понятно.
— Так физик — это совсем наоборот.
— Что наоборот?
— Наоборот, чем музыкант.
Я ничего не понял.
— А историю с перчатками наврал? — спросил я.
— Наврал, — вздохнул Костик.
— А на самом деле?
— На самом деле, — сказал Костик, — приехал к нам в город очень знаменитый американский композитор. Раньше он был русский, вернее поляк, а потом стал американский. Очень известный композитор. И пригласили меня на встречу с этим композитором. И вот, иду я туда, поднимаюсь по лестнице, а перчатки на тесёмочках болтаются. И подумал я: неудобно, засмеёт меня композитор. Ну, снял я перчатки и спрятал на лестнице за батарею. Поговорил с композитором, иду обратно, а перчаток и нет, украли перчатки.