Даже сейчас, смотря на неё, я удивляюсь её красотой. Возраст маме дашь не больше двадцати пяти, это ей постоянно говорят.
Да, сейчас, у неё другой вид: бледное лицо, нервный взгляд, красные глаза, от всё ещё текущих слёз, но всё равно – она прекрасна.
– Я не знаю, как я буду жить без него, – с глазами, полными боли и страха, произносит мама.
Я должна быть сильной, ради папы, ради неё.
– Прошу, не говори так. Он всё ещё дышит, – уверяла я маму и саму себя.
– А вдруг он умрёт? – сквозь слёзы шёпотом произнесла она.
Умрёт. Мамины слова, как иголки, воткнулись мне в сердце.
Папа – мой милый и самый лучший на свете. Почему всё это произошло с тобой, с нашей семьёй? Неужели наше семейное счастье закончится?
Нет, я не верю в это.
"Ты обязан жить, только посмей оставить нас с мамой", – мысленно говорила я ему и разрыдалась, понимая, что это от отца совсем не зависит.
Через час вышел врач из операционной. Он, увидев мою маму, на секунду замер, любуясь её красотой, но потом вспомнил, зачем он здесь и хмуро ответил:
– Мы сделали всё, что могли, соболезную.
– Нет, – закричала мама и снова упала в обморок.
***
Уже третий день, как я здесь нахожусь. Но мне кажется, прошла целая вечность. Я очень устала от этого всего. Где вообще Богдан, мама и полиция? Когда они наконец найдут и спасут меня? Сегодня меня перевели из той жуткой комнаты в какую-то другую.
Я думала, что будет возможность убежать и мысленно приготовилась к этому. Выйдя из той первой комнаты, где меня держали, я узнала, что это какой-то огромный заброшенный дом. Тут такая тишина, наверное, я нахожусь где-то загородом.
Убежать я попыталась, со всей силы ударив парня, сопровождавшего меня. Он был зеленоглазым, одним из тех двоих, похитивших меня. Но сбежать я не смогла, потому что как только я побежала к двери в конце дома, парень резко схватил меня за ногу. Я упала, и резкая небольшая боль пронзила мою руку. Я начала плакать, задыхаться. Он взял меня на руки и направился в какую-то другую небольшую комнату, где меня оставил, снова привязав руки, но на этот раз к кровати и закрыв на ключ дверь.
Парень спокойно связывал меня, несмотря на то, что мне было очень плохо. Неужели у него нет сочувствия? Разве могут быть такие люди?
Спустя некоторое время, когда я немного успокоилась, я стала осматривать комнату.
Здесь яркие цветочные обои, одно маленькое окошко, куда пролезет разве что кошка или кот. Больше никакой другой мебели, кроме кровати, здесь не было.
Да, по сравнению с предыдущей моей обстановкой – эта просто рай. Но этот рай полностью угнетает.
Сегодня мне также позволили принять душ. Правда это было под присмотром китаянки с пистолетом на руках. Я отказалась принимать душ в такой обстановке поначалу, но потом осознала, что другого шанса принять душ у меня может и не быть, поэтому пришлось согласиться. Китаянка следила за каждым моим шагом, поэтому пришлось сделать вид, что не обращаю на неё внимание. После душа она дала мне надеть новую красную блузку моего размера и брюки чёрного цвета тоже моего размера. В повседневной жизни я всегда одеваюсь вот так, но откуда они знают мой вкус. Похоже они за мной следили. Интересно только, с каких пор? Я умоляла китаянку помочь мне сбежать, сказала, что дам больше денег чем ей дали, но она не поняла по-русски или сделала вид, что не поняла.
И вот спустя час я лежу на кровати с завязанными руками, после душа и в чистой новой одежде.
***
– С тобой всё в порядке?
Ко мне подошёл красивый высокий блондин моего возраста с зелёными глазами, когда я сидела у могилы отца и плакала. Его сегодня похоронили, и я попросила маму оставить меня одну здесь.
Я ничего не ответила этому парню. Мне было совсем не до него. Мне хотелось побыть одной. Но он не уходил.
– Эй, принцесса, хватит плакать, всё будет хорошо, – очень нежно произнёс он, и этот голос сразу же очаровал меня.
– Уйди, – единственное слово, что мне удалось сказать ему вначале.
– Ни за что не оставлю в таком состоянии красивую девушку.
Ну что он хочет? Какой настырный!
– Ты не видешь мне плохо, уйди, придурок, – последнее слово я сказала, посмотрев в его глаза, и это были самые красивые очи, которые я когда-либо видела.
Этот зеленоватый оттенок напоминал мне болото, но оттого он и завораживал.
– Я думаю, ему не понравилось бы, что ты так разговариваешь, – сказал он и вернул меня в горькую реальность. Реальность, где нет уже дорогого мне человека.