Лиза не стала спрашивать, почему. Ответ вертелся где-то на грани сознания, но думать о нём не хотелось. Слышать его вслух не хотелось тем более. Поэтому Лиза спросила про школу. Потом про сериалы. Про любимые музыкальные группы. Про планы на поступление. Про кошек. Про лето. Только не про то, как оказались на этих койках.
– Очень интересные стыки, ты только глянь, – говорила Светка, и они обе делали вид, что верили в это.
О том, из-за чего Светка смотрит в потолок, Лиза узнала только, когда уже начала вставать. Лиза пересела на койку к подруге, и та улыбнулась. А Лиза заплакала. Так боялась, что подруга увидит её лицо с нашлёпкой марли вместо глаза и шрамами, торчащими из-под марли, и не захочет общаться с уродом. А Светка улыбнулась.Тепло так.
– Ну ты чего? – удивилась Светка. – Эй, ну хватит.
И Лиза рассказала ей и про глаз, и про руку, и про то, что теперь ей никогда и ничего не светит, и как жить она не знает.
– Ты же правша? Правша. Ну и чёрт бы с ней, с этой левой рукой, – серьёзно ответила Светка. – Ну, посмотри на меня. Врачи не уверены, смогу ли я руками вообще двигать.
Лиза захлебнулась на полувздохе.
– А ходить никогда не смогу, – тихо добавила Светка. Лиза захотела её обнять, и рыдать уже из-за неё. Но обнимать было нельзя, даже просто трогать не стоило.
– Не помогаешь, – шмыгнула носом Лиза.
– Ну, а чего ты хотела? – посмотрела на неё подруга и поморщилась. – Представь, что я пожимаю плечами, а то как-то невыразительно выходит.
И Лиза рассмеялась. А потом набралась храбрости и спросила, что же произошло. Так она узнала “глупую историю”, как выразилась Светка. Историю про симпатичного мальчика, который пригласил на свидание, про девочку, которая возьми, да откажись, и про чьи-то руки, толкнувшие со школьной лестницы. А чьи, так и не нашли. Может, неудачливая соперница, может, тот обиженный мальчик, может, вступившиеся за его гордость друзья. Никто ничего не видел, кто-то просто пошутил, Светке просто не повезло.
Всю ночь Лиза бесшумно проплакала. А на следующий день узнала, что чудеса бывают. Когда Лиза проснулась, Светка плакала. Слёзы текли по её вискам и затекали в уши, и Светка морщилась, но плакать не переставала. Лиза встала и невесомо протёрла лицо подруги салфетками. Светка наконец обратила на неё внимание.
– Мне поставят импланты. В мозг. Бесплатно, – прошептала Светка. На следующий день Светку увезли, а Лиза начала читать про нейронные импланты.
Сначала попадалась фантастика: десятками лет люди мечтали о чипах в мозгу и пугали друг друга чипами в мозгу. Потом медицинские статьи. Потом экономические. Всё это было одновременно совсем рядом и банально-обыденно, но при этом безумно далеко. Вроде, все технологии уже не один десяток лет существуют, а вроде настолько нерентабельны, что до сих пор только на выставках и встретишь. В начале века случился золотой век нейропротезирования: искусственные сетчатки, чипы, лечащие депрессию и обещания сверхчеловеческого познания. Старт-апы собирали миллионы и работали над тем, чтобы сделать мир лучше – а потом лопались красивыми финансовыми пузырями. Технологии не становились дешевле и проще, а инвесторы находили более приземлённые и понятные проекты, а в расползшемся по миру финансовом кризисе и вовсе предпочитали беречь деньги.
Люди получали необходимые протезы, становились амбассадорами компании, а через пару лет оказывались брошены на задворки истории с вживлённым в тело металлом, который никто не собирался чинить и который постепенно устаревал и становился всё опаснее. Лиза старалась об этом не думать, это было давно, это было неважно.
Потом в нейроимпланты пришёл госсектор – госсектора. Кризис породил острые конфликты, а там где боевые действия, там вскоре понадобится и реабилитационная медицина. И сначала всё стало совсем печально, а потом государственные деньги смогли вдохнуть жизнь. И Светка попала в этот нейро-Ренессанс. Новые инвесторы, ещё не пуганные, и новые гранты, ещё не поделенные, требовали новых демонстраций идей и возможностей.
Светки не было больше месяца, а Лиза читала про электроцевтику, с удивлением узнавая, что импланты регулярно обновляются и требуют поддержки и в харде, и в софте – и в этом самое тонкое место. Особенно, когда внезапно проходит золотая лихорадка.
А однажды утром Лиза открыла глаза, а Светка склонилась над её койкой. А глаза у Светки были светло-серые, с солнечными зайчиками. Лиза уставилась на неё, и Светка наконец-то пожала плечами и рассмеялась. Так Лиза решила, что хочет разрабатывать импланты, она всё равно готовилась сдавать информатику. Работать начала с третьего курса, и на новый глаз заработала сама, пусть и со скидкой для работников компании.