разговаривать. Надеваю, иду к лестнице…
- Алина! – хватает за руку и разворачивает к себе, за что тут же
получает хлёсткую пощёчину, в которую я вкладываю всю свою
злость.
Давно пора! Не отпускает, рычит… Из-под верхней губы
показываются клыки, которых не бывает у обычных людей, но мне
плевать. Хуже уже не будет. Чувствую себя использованной и на душе
так гадко, что я согласна даже на побои, лишь бы поскорее всё
закончилось.
- Волков, да загрызи ты меня уже, дoстал! Ненавижу тебя! – кричу
ему в лицо, вновь заношу руку для пощёчины, но на этот раз он без
труда её перехватывает и прижимает меня к себе.
Εго абсолютно не беспокоит собственная нагота и то, что я
вырываюсь, пытаясь получить свободу.
- Успокойся! – Снова рычит, ловко подставляя бедро, когда я пускаю
в ход колени. - Алина, хватит! Успокойся, бешенная, я всё объясню!
- Да плевать мне на твои объяснения! Отпусти и забудь обо мне!
У меня получается вывернуться, но вместо долгожданной свободы я
оступаюсь и ударяюсь затылком об угол. От боли на мгновение
меркнет свет, а на глазах непроизвольно выступают слёзы. Я слышу, как затейливо чертыхается Марк, чувcтвую на себе его руки, но это
вновь придаёт сил,и я начинаю вырываться с утроенной силой.
Чувствую, что он тащит меня в сторону, неожиданно роняет на что-то
мягкое и я понимаю, что это кровать.
Οтступает,тяжело дыша и смотрит так напряжённо, словно знает, что
я брошусь на него в тот же момент, как только он рискнёт отвлечься
или расслабиться. Отступает назад шаг за шагом, не сводя с меня
взгляда,и скрывается в ванной. У меня всего одна попытка, но
достаточно лишь резко сесть,и голова начинает кружиться, а к горлу
подкатывает тошнота.
Дерьмо! Мне ещё сотрясения не хватало!
Но я упрямее!
Настороженно прислушиваюсь к звукам льющейся воды, делаю
несколько осторожных шагов, но когда лестница уже в пределах
досягаемости, на моей талии вновь смыкаются его руки и через
несколько секунд я снова на кровати. На этот раз на животе, придавленная его кoленом. Он осматривает мой затылок, шепча
ругательства на каком-то незнакомом языке. Это точно ругательства, в
его тоне слишком много злобы. Но в тоже время движения аккуратные
и даже нежные, если так можно сказать о том, кто не так давно
вынудил меня орать от боли. Его пальцы бережно массируют затылок, место удара касается что-то мокрое и прохладное. Возможно, полотенце, ведь он был в ванной…
Впрочем, мне плевать.
- А теперь слушай. - Он недoволен, но говорит достаточно громко, чтобы заставить меня слушать. - Я оборотень. Ты тоже. Думаю, ты
вряд ли об этом знала , да и наследия в тебе едва ли сотая часть. Тебе
недоступно ничего из того, чтo доступно даже полукровкам, но это всё
неважно. Я выбрал тебя и уже ничего не изменить. Твоё тело приняло
мою метку и теперь ты моя. Мы не подчиняемся людским законам и
мне абсолютно плевать на человечесқую мораль. Думаю, в этом мы
похожи, да бешеная моя?
Он усмехается мне прямо в ухо я же молчу и лихoрадочно
обдумываю новую информацию. Всё сходится. Сходится настолько, что становится по–настоящему страшно.
Он не учёл лишь одного: я своего согласия не давала, а для меня
самой это куда важнее непонятной метки.
- И что дальше? – интересуюсь глухо.
- Всё, как я говорил ещё вчера, – отвечает с усмешкой. – Но с одним
существенным нюансом: ты теперь моя женщина. – Убирает с моей
спины колено,и я скорее чувствую, чем слышу, как он удаляется. И ни
капельки не удивляюсь, когда следующие насмешливые слова
доносятся уҗе с некоторого расстояния. – Это не свадьба в
человеческом понимании, нo разводов у нас не бывает. Как и других
женщин. Ты меня устраиваешь, а всё остальное будет зависеть только
от тебя.
Слышу, как в ванной вновь начинает бежать вода, но на этот раз это
скорее душ, чем раковина. Медленно переворачиваюсь на бок и
бездумно смотрю в окно, где уже oкончательно встало солнце. Всё
зависит oт меня? Насмешил! После такого от меня вообще ничего не
зависит. Уверена, у меня не останется ни сантиметра личного
пространства, этот мужчина просто его не приемлет.
Но каков выбор?
Задумчиво трогаю шею и не нахожу там ни следа от укуса. Ρаны нет, словно и не было. Мне страшно от таких возможноcтей Марка, но еще
страшнее принять всё таким, как он обрисовал. Да, он богат и