«Кристиан…»
Я попытался открыть глаза. Если мы все еще в обломках, я должен хотя бы его увидеть. А еще лучше попытаться до него доползти. Что за дрянь давит на грудь?! Я заскрипел зубами, как мне показалось, ничуть не тише тех тормозов.
Вдруг что-то приблизилось к моему лицу, я ощутил движение воздуха. И чья-то рука легла на запястье! «Кристиан! Жив!»
— Этьен… Слышишь меня?
Я все-таки разлепил веки и слегка, на какие-то миллиметры повернул голову. Тусклый свет пока еще размывал очертания приблизившегося ко мне лица, но по голосу я уже понял, что это… не Кристиан. Какая-то фигура в белом за спиной этого человека подошла к нам, склонившись, мягко взяла запястье другой руки, потом подняла голову и посмотрела куда-то наверх. Звуки постепенно обретали четкость, в глазах прояснялось.
— Давление и сердечный ритм в норме. — фигура имела приятный женский голосок. — Я скоро вернусь.
— Кристиан… — прошептал я, едва дверь закрылась.
— Он в реанимации. — Рой посмотрел на меня и сжал руку, но почему-то тут же опустил глаза. Мне это не понравилось.
— Мне надо к нему. — Язык заплетался. Я не был уверен, что достаточно четко выразил свое желание, а потому попытался сдвинуться с места.
— С ума сошёл! — встрепенулся Рой, мягко сжимая мои плечи. — Ты сам весь переломан! Двойной перелом правой ноги, перелом ребер, раздроблено левое бедро, ушиб легкого и почки. Многочисленные гематомы на теле. Сотрясение мозга.
— Кристиан… — как заевшая пластинка снова произнес я, но Рой не раздражался. Убедившись, что мне не взбредет в голову повторить свой «подвиг», он отпустил мои плечи и вернулся на стул, сжав руки в замок.
— У него перелом руки и вывих плеча. — Рой замолчал, а я ждал, понимая, что из-за этого не запихивают в реанимацию. — Сильные повреждения внутренних органов и… основания черепа. Я толком ничего не понял, врач говорил про какую-то гематому, давление.
Я закрыл глаза, вопрос о том, в сознании ли он, отпал сам собой. Но он жив, и это давало надежду. Сердце сжалось от нахлынувших воспоминаний нашей прошлой встречи в этом городе. Тогда я смог помочь ему, а сейчас…
— Они ждут какого-то профессора из Феникса. — продолжал Рой. — Подробностей я не знаю, меня к нему не пустили, а врач говорит лишь общими фразами.
— Ты не видел его? — я снова посмотрел на Роя.
— Я примчался уже сюда, когда позвонили из полиции и сказали… Я видел фотографии с места. — Рой вздрогнул. Похоже, там была та еще мясорубка. — Вагон словно разорвало на множество мелких кусочков. Тебя нашли под грудой обломков, а Кристиана метрах в двух от тебя, под передней частью трамвая. Ребята из «Службы спасения» были уверены, что придется трупы доставать.
От представшей перед глазами картинки резко затошнило. Переломанными ребрами еще сильнее сдавило грудь, я физически почувствовал, как сжалось сердце.
— Сразу сообщили Президенту. — продолжал Рой. — Он был здесь, подключил лучших специалистов. Вас ведут светила американской нейрохирургии и травматологии. Я знаю, что он почти час проговорил в кабинете с одним из них.
— Попроси… — я изо всех своих пока что скромных сил сжал руку Роя. — Мне бы поговорить с ним. Может, ему что сказали про Кристиана?
— Он уехал.
— Понимаю… — я отвернул голову и впервые за все время, как пришел в себя, посмотрел в окно. Морозная дымка восходящего солнца медленно заполняла небо. — Ему же надо готовится к возвращению в Париж.
По плану мы должны были улететь вечером следующего после переговоров дня. График Президента был расписан по минутам. Есть вещи, которые нельзя отменить или перенести, есть обязанности человека, на котором ответственность за всю страну, а не только за своих подчиненных. Уже то, что Президент лично приехал и устроил, чтобы у нас было все самое лучшее, я воспринимал как проявление его особого расположения к нам.
— Но он сказал, что обязательно навестит тебя. — продолжил Рой.
— Лишние хлопоты в его и без того загруженном…
— Он сам распорядился перенести… — махнув рукой, поначалу перебил меня Рой и тут же осекся.
— Сколько… мы здесь? — вдруг пронзила меня догадка.
— Сегодня третьи сутки… — выдохнул Рой.