Ричард молча смотрел в лицо своего дяди, с которым его связывали последние двадцать лет жизни, со дня гибели его родителей на круизном теплоходе в Средиземном море. С того времени, капитан Доррисон, брат его матери, забрал испуганного десятилетнего мальчишку с собой и таскал его по военным базам и потом определил в летное училище, как тот и хотел, во всем подражая своему любимому дяде. И сегодня Ричард не мог ему не верить, он всегда тому, доверял во всем, начиная с выбора профессии и кончая сегодняшним заявлением.
Резко придвинув лист бумаги, что лежал перед ним на столе, он написал прошение об отставке. Полковник прочел и кивнул, убирая бумагу в папку. Потом встал и подошел к нему, положив руки на плечи. -Ты мне был сыном, Ричард, всегда. И я хотел тебе сказать, что и любил тебя как своего сына. И рад тому, что поверил сейчас и не пренебрегал моими советами. Завтра же отправляйся в отпуск и потом домой в наше родовое поместье. Я буду уже тебя там ждать. Они обнялись. -Иди, сынок, - оттолкнул он от себя пилота. Ричард приложил два пальца ко лбу. -Рад был служить с вами, полковник. Повернулся и вышел.
Пожилой человек в форме полковника армии Ее Величества английской королевы, тяжело вздохнул и нажал кнопку вызова адъютанта. -Слушаю вас, сэр! -Подготовьте машину, сержант. Я еду в военное консульство. -Есть, сэр!
Спустя два дня Ричард уже гулял по Парижу.
Глава 17.
Лада проснулась вся в поту. Ей снился охваченный пламенем самолет и она, обнимающая пилота, которого, почему-то, очень любила. Закрыв ладонями лицо, провела ими вниз, будто стирала остатки сна. Она не могла прийти в себя настолько, что начала даже ощупывать свое тело в поиске ожогов. Но потом, поняв, что делает, вздохнула с облегчением, убедившись, что это был только сон. Но какой явный! Соскочив с кровати в спальне своей подруги Ладисии, выглянула в окно. Там был Париж, ее любимый город, после Москвы, конечно. И сегодня у нее последний день во Франции. Уже завтра она улетает в африканскую страну, где будет проходить ординатуру в госпитале Красного Креста, как и обещала ей смешливая французская подруга. Она уже ждала ее там. А сейчас Лада поселилась на время отдыха в ее квартире в старинном уголке столицы. Приняв ванну, она надела цветастое платье, подхватила шляпку, что купила в модном магазине и выскочила на улицу. Подняла голову. Солнце светило ярко и было тепло. Надев солнцезащитные очки, она пошла, куда глаза глядят, куда ноги вынесут. Сегодня она просто бродит по узким старинным улочкам Парижа. Так решила сама для себя. Медленно шла и рассматривала старинные дома и булыжные мостовые, что попадались на пути, стояла у парапета Сены, разглядывая ее темные воды, осматривала публику, что прогуливались, как и она по набережной реки.
Был самый замечательный месяц, ее любимый. Апрель. -Просто весна! – вдруг пришла ей странная мысль. Почему странная, потому что она где-то уже слышала эти слова. Только где, она не помнила. Но не ее точно. Она придержала шляпку от вдруг подувшего ветерка и, развернувшись, пошла в боковую улочку, что увидела, отвернув лицо от прохладного воздуха. Прошла немного за угол и перед ней открылась небольшая площадь, что так часто встречается в старом Париже. На солнечней стороне ее располагалось открытое кафе. Она прошла к нему и села за свободный столик. -Чем могу порадовать вас, мадемуазель? – склонился гарсон. -Чашку черного кофе и пепельницу, пожалуйста. Тот кивнул головой и вскоре поставил перед ней дымящийся напиток и прозрачную пепельницу. Протянув зажигалку, поднес к сигарете, зажатой губами девушки. Она кивнула в знак благодарности. Блаженно прикрыв глаза, прихлебнула еще горячий напиток и оглянулась на сидевших людей. Здесь были в основном завсегдатаи, как определила она, глядя, как официант раскланивается перед очередным посетителем, видимо недавно пришедшим. Он сидел к ней спиной и почему-то притягивал взгляд. Она пригляделась к его широким плечам, обтянутым белой рубашкой с подвернутыми рукавами, смуглой загоревшей кожей шеи и рук, черным волосам и небрежной расслабленной посадкой. На спинке стула висела сумка, а около ножки стола стоял дорожный баул. Лада поняла, что он постоялец видимо той гостиницы, что виднелась напротив, так как гарсон был столь любезен с ним, и это показывало то, что тот был постоянным клиентом.