Фэй убрала с лица пепельные волосы, перехватив их на затылке тугой лентой из черного бархата, слегка тронула лицо косметикой. Собравшись, она наспех позавтракала: свежевыжатый апельсиновый сок, кусочек хлеба с отрубями, джем, кофе. За едой просмотрела первую страницу воскресной газеты, которую неизменно находила в почтовом ящике.
Сильвер появился точно, как и обещал. Фэй как раз доела завтрак. Можно было догадаться, что Денис — человек пунктуальный.
— Зайдите и выпейте кофе, — пригласила его Фэй, надеясь насладиться еще одной чашечкой заодно с гостем.
— Мы пропустим самое лучшее время. Пора бы двинуться в путь, если вы готовы.
Фэй заметила, что голубые глаза Дениса скользнули по ее свитеру и джинсам, и неуверенно спросила:
— Как моя одежда — подходит для рыбалки?
Она не знала точно, что ей следовало надеть.
— Замечательно, — закивал головой Денис, улыбаясь. — И мне нравится ваша прическа. Вы смотритесь лет на пятнадцать!
Фэй слегка покраснела:
— Хотелось бы.
— А мне нет, — рассмеялся он. — Будь вам пятнадцать лет, меня посадили бы под арест за мысли, которые вы навеваете, а в данной ситуации они безопасны для моей свободы.
— Денис!
Она покрылась густым румянцем, и Сильвер поспешил оставить игривый тон:
— Так или иначе, я не поклонник юных девушек и никогда не был им. Меня всегда привлекали женщины во цвете лет.
— Фу, какой льстец, — сморщившись, бросила Фэй. — К тому же у вас эдипов комплекс.
— Печально, да? — с лукавинкой в глазах вздохнул Денис и перешел к делу: — Должен заметить, что ваши туфли не годятся — на берегу сыро и грязно. Вам нужны резиновые сапоги. И еще, если у вас есть теплая куртка с капюшоном, наденьте ее. На случай дождя.
— Есть ватная куртка и с капюшоном. Ливня явно не ожидается. Но дайте мне еще пять минут на сборы. Я успела только позавтракать.
— Хорошо, — согласился Сильвер. — Машину я уже вывел из гаража. Она стоит у подъезда. Спускайтесь, как только будете готовы. Только поторопитесь, пожалуйста.
— Я мигом, — пообещала она.
Фэй налила кофе в термос, взяла две маленькие чашки и положила их в сумку вместе со свежей газетой и любовным романом. Затем натянула темно-зеленые сапоги, зеленую куртку, нашла маленький зонтик. Теперь — взгляд в зеркало на стене, и можно выходить.
Сильвер осмотрел ее, пока она шла к машине, и, открыв перед дамой дверцу, сказал:
— Чудные сапоги — они сохранят ваши ножки сухими, даже если разверзнутся небеса.
— В случае дождя я не стану торчать там до тех пор, пока не промокну, — заверила его Фэй, усаживаясь на переднее сиденье.
— Вы чересчур цивилизованны, — он покачал головой. — Пора уже свыкнуться со своим естеством. Ведь человек — это животное. Он создан, чтобы выживать при любых погодных условиях, а не прятаться под крышей, избегая контакта с природой. Как, по-вашему, вел себя человек каменного века?
— Забивался в дальний угол своей пещеры при дожде или снегопаде, если у него было хоть немного соображения.
— Вы хотите сказать: если рядом находилась женщина вроде вас. Значит, если пойдет дождь, вы меня покинете, не так ли? Тогда я съем все, что взял для пикника на вашу долю.
К счастью, дождь так и не собрался, хотя время от времени в светло-голубом небе проплывали тяжелые мрачные тучи. Солнца было мало, лишь иногда сквозь облака пробивались его лучи. Стояла безветренная, но холодная погода. Рыбаки усеяли берег реки. Некоторые забирались в высокие камыши, чтобы забросить подальше свою снасть в покрытую легкой рябью воду.
— Идеальная погода для рыбалки, — радостно сказал Денис, отведав кофе, принесенного Фэй. — А вам нравится здесь?
Она сидела, свободно откинувшись, в полотняном кресле, которое Сильвер откопал во вместительном багажнике своей машины вместе с зонтом, что крепился к спинке кресла. Фэй, одетой в джинсы и стеганую куртку, было тепло, как у камина. На открытом воздухе чашка кофе доставляла ей больше удовольствия, чем обычно. Она не спеша просматривала газету, прислушиваясь к всплескам воды у берега, птичьим голосам и шороху сухой травы.
— Да, мне здесь нравится, — задумчиво произнесла Фэй, вызвав улыбку у Сильвера.
— Но почему вы этому удивляетесь?
— Я думала, что привыкла к другой обстановке.
И в самом деле, она всегда предпочитала провести свободную минуту не на природе, а в помещении.
— Знаю, — заметил Денис, — но я же обещал, что вам понравится.
Его голубые глаза торжествующе сверкнули, вызвав кривую усмешку на лице Фэй.
— Не будьте таким самодовольным! На свете нет ничего, что я ненавидела бы сильнее, чем надутого как индюк мужчину.
Сильвер улыбнулся. Он споласкивал свою кофейную чашку минеральной водой из бутылки. Вытерев посуду бумажным полотенцем, сунул его в пакет для мусора.
— Самодовольством не страдаю. Просто рад, что не ошибся относительно вас. Это означает, что я действительно начинаю понимать ваши запросы.
Фэй не знала, что ответить на это.
Подсев к ней, Сильвер продолжил разговор:
— Интересно, иметь внуков приятно? Вот чего мне не дано знать: у меня ведь нет детей. А хотелось бы, и внуков тоже.
Фэй посмотрела сочувственно, улыбнулась:
— Еще не поздно, Денис. Вам всего сорок два. Женщины, как правило, утрачивают способность к деторождению к середине жизни, но мужчины нет. Даже старые люди могут иметь детей, если жена моложе. Найдите спутницу жизни соответствующего возраста и создайте семью.
— Это слишком упрощенно. Я бы не женился лишь из желания завести детей. Если женюсь, то только по любви, и возраст тут не будет иметь значения. Вообще скорее предпочту жить без семьи, чем без настоящей любви.
— Да вы романтик!
— Я думал, вы уже давно поняли меня. Чего ради, по-вашему, я оказался тогда на сеансе, где крутили «Даму с камелиями»?
Сильвер потянулся и зевнул, глядя в небо, которое стало бледно-лиловым с золотистыми прожилками.
— Пожалуй, к полудню прояснится. Люблю английские небеса: они постоянно меняются, свет такой мягкий и нежный. Кто жил подолгу в странах с жарким климатом, где от ярких красок глаза готовы вылезти из орбит, тот начинает тосковать по промытой дождями зелени и серым далям Британских островов.
Фэй повернулась, задумчиво глядя на Сильвера.
— Могу побиться об заклад, что вам в ваших путешествиях досталось как следует?
Денис ответил, скривив губы:
— Верно подмечено. Вы правы. Нельзя подолгу жить в странах, где процветают коррупция и страсть к наживе, а жизнь ничего не стоит: в конце концов начинает казаться, будто все продажно, ничему и никому не веришь. В этом, между прочим, одна из причин моего отказа от жизни, которую я прежде вел. Я устал от нее. Поймите меня правильно: я не ожидаю найти идеальный мир в небольшом английском городке. Я знаю, продажность встречается повсюду. Я просто ищу… — Сильвер замолк, пожал плечами. — Сам не знаю чего.
— Может, свое прошлое? — несмело подсказала Фэй. — Вы говорили, что приезжали сюда в детстве. Не исключено, что те дни представляются вам как времена душевной чистоты, и вы надеетесь вернуть их вновь.
— Какая проницательность, просто поразительно! Надо опасаться ваших всевидящих глаз, — усмехнулся Денис, не отрывая взгляда от лица Фэй. — Но подозреваю, что вы правы, хотя я сам еще не до конца разобрался с этим. Я бежал от мира, который постепенно уничтожал меня, отравляя мое сознание. Не мог больше выдержать. Мне стал отвратителен тип, каким я чуть не стал, не менее, чем мир, окружавший меня. Я хочу снова верить в простые истины — чистоту души, благородство и доброту. Хочу верить в человека. Больше всего мне хочется любить людей и доверять им, не боясь попасть в смешное положение. Хочу просыпаться по утрам, не опасаясь, что многие из близких мне людей не доживут до вечера, так как их разорвут в клочья бомбы или они погибнут в долгих мучениях.
Фэй замерла. Она не представляла себе жизни с таким грузом на душе. Медленно, словно заклинание, женщина произнесла: