Это было давно, очень давно и теперь дочери Стэрвы живут на всех континентах и во всех странах. Они живут среди нас. Они всегда точно знают, чего хотят и всегда берут всё, что хотят, и их совершенно не интересует мнение окружающих. Стоит ли их бояться? Не знаю, ведь они так красивы… Мужчины обычно понимают это слишком поздно!
Вдохновение
Волею судеб, я, профессиональный подводник, стал командиром СРЗК (средний разведывательный корабль) РЫБАЧИЙ — специально предназначенный для выполнения задач радио и радиоэлектронной разведки вблизи территориальных вод иностранных государств, а так же для слежения за корабельными группами вероятного противника. Водоизмещение порядка — 1500 т. Для наглядности — от киля до клотика размером с пятиэтажный дом.
И вот однажды, мы возвращались с боевой службы из районов Тихого океана. Закончился недельный переход в базу из района несения боевой службы, и мы все уже предвкушали встречу с родными. Осталось самое малое — пришвартовать корабль, который все любовно называли ласточкой. Надо сказать, что моряки весьма сентиментальны, хотя на берегу стараются этого не показывать. Погода была не очень, дул сильный отжимной ветер. Любой корабль обладает определенной парусностью, то есть ветром его сдувает с курса. Для быстрой красивой швартовки, а на берегу нас встречал весь штаб соединения во главе с командиром, мне надо было рассчитать свой маневр таким образом, что бы развернувшись кормой отдать якорь и на заднем ходу подойти вплотную к пирсу, дав возможность швартовой команде подать швартовый конец на пирс.
Мне доводилось швартоваться и в худших условиях, поэтому мне все было понятно, но все же я вызвал на мостик боцмана и детально проинструктировал его — какие действия и по каким моим командам он должен выполнить. Убедившись, что он меня понял, я его отпустил и начал готовиться к швартовке. Надо отметить, что в жизни командира никогда не бывает двух одинаковых швартовок, даже если ты швартуешься в родной базе. Всегда возникают какие-нибудь новые обстоятельства — разное направление и сила ветра, разный уровень подготовки швартовых команд и т. д.
Детально не вдаваясь в процесс швартовки, скажу одно, как часто это бывает, боцман решил по своему усмотрению ускорить этот процесс и подал швартовый конец на пирс раньше времени. Как говориться лучшее — враг хорошего. В результате швартовка вместо десяти минут продолжалась сорок. Конечно, я был зол и поэтому всё это время рассказывал боцману во весь мой командирский голос о том, откуда у него растут руки, как он появился на этот свет, как не правильно спали с его мамой и с его бабушкой. В общем, есть такое выражение трёхэтажный мат, в этот раз у меня получался семиэтажный и более. Громыхая своей забористой тирадой на мостике, я все же внимательно следил за работой швартовой команды, которой теперь приходилось вручную подтягивать корабль к пирсу, потому что, как это всегда случается шпиль вышел из строя.
Иногда я переключался на швартовую команду, попутно рассказывая и им о том, как они появились на свет и откуда у них растут руки. Ругань моя была не злобной и за дело, поэтому матросы улыбались и работали веселее. В тот момент мне вспомнился рассказ Джека Лондона, моего любимого писателя, в котором он описывал приём на работу боцмана на парусное судно. Кроме исключительного знания такелажа (парусное оснащения корабля) от боцмана требовалось виртуозное владение бранными словами, потому что работа с такелажем была очень тяжелой и имелась необходимость каким-то образом подбадривать матросов.
Когда мы, наконец, привязались (пришвартовались), и я доложил командиру соединения о выполненной боевой задаче, он с усмешкой взял меня под локоток и, отводя в сторону, так мягонько спросил: «Что же вы командир, боцман живой человек, а вы его перед всем честным народом, целых полчаса не повторяясь?» Я попытался объяснить, но он, улыбнувшись, бросил: «Душевно было, красиво!».
Позже я и сам это понял, потому что повторить подобного уже никогда не смог. То ли боцман стал работать лучше, то ли это действительно было вдохновение!
Когда срывает крышу
Мы работали с ней в одном учреждении. Заметили друг друга сразу. Несколько месяцев просто переглядывались, потом стали здороваться, разговаривать по пустякам. Она красива, стройна, внешне весела, но в её бирюзовых, а иногда с оттенком зелёной морской волны глазах, всегда присутствовала лёгкая грусть. Она мне нравилась, рядом с ней было очень легко и комфортно. Потом у меня появилась потребность просто видеть её, быть с ней рядом. Но я не мог переступить грань, которую сам себе и сотворил. Она замужем и растит двух маленьких детей. Возможно для кого-то это не аргумент, а для меня это ещё какой контраргумент на пути к близости с женщиной. Мои нежные чувства всё усиливались и нерешительность тоже. Думаю, что она это всё видела.