Вздыхаю, закрываю ноутбук и поворачиваюсь в кресле к нему лицом.
— Я знаю. И хотела бы сделать все проще, но не знаю как.
Лейн кивает и проводит пальцем по пластиковой крышке своего стаканчика.
— У нас получается лучше, чем у большинства. Я признаю это. И отчасти это потому, что Джесси — порядочный парень, как бы мне ни было сложно это признавать. — Его печальные глаза встречаются с моими. — Иногда мне хочется, чтобы он был не таким, Хэй. Иногда мне хочется, чтобы он был одним из тех непутевых отцов, потому что тогда, может быть, я не был бы вторым хорошим папой для ребенка, которого люблю, как своего собственного.
У меня резко подступает комок к горлу.
— Ему повезло, что у него есть вы оба.
Лейн ставит кофе на стол и протягивает руку, чтобы заправить мне за ухо прядь волос.
— Я счастливчик, детка.
Такие слова дарят мне надежду. Надеюсь, что когда-нибудь мы действительно сможем преодолеть все это.
— Тем не менее только я виноват в ошибках прошлого. Иногда я слетаю с катушек от гнева, который испытываю к себе, и позволяю своим эмоциям говорить то дерьмо, которое не имею в виду. — Лейн большим пальцем поглаживает мою щеку. — У нас была мечта, ты и я, помнишь? План на будущее. Солидная работа. Финансовый успех. Создать семью в один прекрасный день.
— Я помню.
— Изменение порядка вещей не изменило для меня общей картины. Я все еще хочу все это. С тобой.
В моей груди снова возникает надежда.
— Я тоже этого хочу.
— Я действительно сожалею о прошлой ночи, — шепчет он, беря меня на свои колени и обнимая за талию. — Ненавижу такие скандалы.
— Я тоже, — прижимаюсь лицом к его груди и вздыхаю. — Я так рада, что мы не собираемся избегать друг друга все выходные.
— Мы проведем их вместе. — Он целует меня в висок, не отрывая своих губ какое-то время. — Если я не ошибаюсь, мы планировали свидание до того, как все пошло наперекосяк. Может быть, мы могли бы исправить это прямо сейчас.
— Сейчас?
— Сейчас самый подходящий момент.
— Что ты имеешь в виду?
— Все, что поможет тебе простить меня за то, что я ревнивый тупица.
Смеюсь в его толстовку.
— Тогда удиви меня.
— Это вызов? — Лейн качает меня из стороны в сторону, тихо посмеиваясь.
— Думаю, так и есть
— Я его принимаю.
Глава 5
ДЖЕССИ
— Я хочу какать.
Конечно, Джетт хочет. Если бы он этого не хотел, то это было бы ненормально для воскресной утренней службы в церкви.
— Да ладно, дружище, мы же только приехали. Я еще даже не добрался до святой воды.
— Но мне надо, — выражение боли на лице сына подтверждает, что он точно не врет.
— Это плохо.
Черт побери. Я имею в виду, вот блин. Прости, боже.
— Папочка, какашка выходит!
— Ладно, хорошо. — Я тяну его к лестнице, в подвал, возле входа в церковь, как раз в тот момент, когда мои родители открывают дверь.
— Бабуля, я какаю! — Джетт объявляет достаточно громко, что его слышат все прихожане, о чем свидетельствует приглушенный смех, который раздается со стороны церковных скамей.
— О, нет! — Ахает моя мать. — В самом деле?
Джетт кивает, и, я не успеваю и глазом моргнуть, как моя мама хватает своего внука на руки и быстро спускается по лестнице.
— Мать спасла тебя в последнюю минуту, да? — Мой папа посмеивается, направляясь к святой воде. Он одет в свои лучшие синие джинсы и повседневную рубашку на пуговицах. Потом окунает пальцы в воду, крестится и хватает еженедельный бюллетень, прежде чем отправиться на наше обычное место возле входной двери.
В тот момент, когда я размышляю о том, стоит ли мне пойти и помочь маме, замечаю Микайлу Камински, которая широко мне улыбается по ту сторону стеклянной двери, в то время как ее отец заходит внутрь.
Микайла одета в короткое белое платье, которое определенно не подходит для церковной службы, ее темные волосы ниспадают до задницы, и я быстро вспоминаю, что мне нужно пойти исповедаться.
— Привет, — воркует она, оглядывая меня с головы до ног, будто я ее десерт. Опять же, в упаковке Твинки (прим. пер.: Twinkies — американский кекс-закуска, бисквит с кремовым наполнителем) два кекса не просто так, ведь сложно остановиться на одном.
— Джесси. — Ее отец кивает мне, но, к счастью, продолжает идти дальше. Я ни за что на свете не смогу смотреть ему в глаза и одновременно стоять перед Богом. Он не знает, что Микайла уже пару месяцев хочет съесть второй кекс Твинки.
Как только мы остаемся одни, девушка сокращает расстояние между нами и позволяет себе поправить воротник моей рубашки-поло.