У меня есть милый – ветер полевой… И от слов от этих бедный клён смолкал… - посмотрел на Рощина
Ну и что ж что ветер и опять шептал… Запел припев с тоской в голосе, жалобно глядя в глаза Инге, словно молил её не внимании к своему командиру, а к себе… Гитара зазвучала громче, тревожнее:
Но однажды это ветер услыхал. Страшной чёрной тучей он на клён напал…
И в борьбе неравной пал кудрявый клён. Только было слышно через слабый стон… Мучительно застонал-запел припев, вонзив в замершую Ингу молящий взгляд:
Белая берёза – я тебя люблю ! Ну протяни мне ветку свою тонкую !
Без любви без ласки пропадаю я ! Белая берёза… - ты любовь моя… выдохнул горестно… У Инги слёзы текут из глаз, да и у остальных глаза поблёскивают подозрительно. Инга совсем по детски вытерла слёзы кулачками, посмотрела на меня укоризненно и поджав губы покачала головой, опустив глаза.
Ну не получилось первое воздействие. Ладно – тоска у меня никуда не делась, значит продолжим в том же духе. Отложил гитару и взял в руки баян. Накинул ремни на плечи и запел девичьим голосом:
Что стоишь качаясь тонкая рябина. Головой склонилась до самого тына… - запел грустно…
А через дорогу, за рекой широко. Так же одиноко дуб стоит высокий… - повёл дальше свой рассказ
Как бы мне рябине к дубу перебраться. Я б тогда не стала гнуться и качаться… - подключился ко мне звонкий, чистый сочный голос, пробирающий до самой глубины души. Это Устинова подключилась, включив на полную ведьмины возможности… Третий куплет дал ей возможность петь одной…
Тонкими ветвями я б к нему прижалась. И с его листвою день и ночь шепталась… пела она мне, включив всё своё колдовское обаяние. Но я то не прост – меня ведьмиными ухватками не возьмёшь !
Но нельзя рябине к дубу перебраться… - запел я с ней дуэтом
Знать судьба такая – век одной качаться… - глянул мельком на Москалёву: умная и это поймёт, а дуре разъясняй – не разъясняй… Закончилась песня; затихли последние звуки – в комнате тишина… Да – неплохо у нас Устиновой получилось – все в расстроенных чувствах… Только Дарья сидит расслаблена, а в уголках губ затаилась загадочная улыбка: прямо как у Моны Лизы – Джоконды… Пожалуй можно теперь и эту песню спеть… Пальцы начали неторопливо перебирать клавиши:
Бежит река – в тумане тает. Бежит она меня дразня… - по комнате разлился чистый, слегка грустный женский голос…
Ах кавалеров мне – вполне хватает. Но нет любви хорошей у меня… - пропел я глядя на Москалёву. Щёки её покрылись красными пятнами.
Танцую я фокстроты, вальсы. Пою в кругу я у плетня…- перевёл взгляд на притихшую Ингу…
Я не хочу чтоб кто то догадался. Что нет любви хорошей у меня… Девушка растерянно хлопала ресницами – видимо что то не поняла…
Стоит берёза у опушки. Грустит одна – на склона дня… Я расскажу берёзе – как подружке. Что нет любви хорошей у меня… - пропел я следующий куплет Олесе… И, наконец, последний – главный, куплет:
Все парни спят и спят девчата. Уже в селе нет ни огня – запел я, повернувшись к бледной Романовой.
Ах я сама, наверно – виновата. Что нет любви хорошей у меня… - пропел я, глядя ей в глаза и пропел, прошептал последнюю строчку… Вот так – всем сестрам раздал по серьгам. И, как у нас говорилось: сделал гадость – сердцу радость – тоска стала отпускать…
Внезапно в голове возник мягкий, обволакивающий, томный голос:
Товарищ командир – спойте, для меня – что-нибудь такое, восточное, но чтобы не совсем заунывное… Дарья меня просит – значит она может говорить со мной мысленно ! Вот это нежданчик ! У меня с Романовой такого контакта нет, а тут такие открываются возможности…
Да кто такая Романова и кто такая я… - вновь "возникла" Устинова.
Ты не больно то зазнавайся Устинова ! – осадил её я – а то вот не буду петь для тебя восточную песню с танцевальными мотивами !
Виновата, товарищ командир ! Осознала ! Больше такое не повторится ! – прозвучал в голове насмешливый голос Устиновой. Ведьмы… Отложил баян – взял в руки гитару. Чуть не вырвалось: По заявке ведьмы Устиновой исполняется эта песня… Гитара повела ритм танго с восточным уклоном. И запела, естественно, женщина…
Я с тоской смотрю на бархан. Вглубь песков ушёл караван…
Злой самум заносит следы. Но всегда и везде помни ты !
Я буду ждать тебя. Возле пальм, у трёх дорог… - запела, с надрывом, "женщина" в моём не самом плохом исполнении…
Знаю я – вернёшься ты, как бы не был путь далёк…
Не стану верить я. Ни в судьбу, ни в грозный рок…
Всё равно дождусь тебя. Возле пальм, у трёх дорог…