Я принёс в подарок поздравленья и красивый розовый букет ! – пропел, глядя в глаза своей бывшей однокласснице ! Та стояла растерянная, прикусив, по привычке, в минуту сильного волнения, верхнюю губу… По подбородку: капля по капле, медленно стекала тоненькая полоска крови. Так ведь и гимнастёрку запачкает – мелькнула отстранённая мысль, а я продолжал – пропел припев… Закончил, встал, снял ремни баяна, поставил на табурет. Чуть повернул голову: из коридора ко мне подошёл мой боец и протянул обрезанный крафтовый бумажный мешок, туго замотанный снизу верёвкой… Размотал верёвку, сунул внутрь бумажного "пакета" правую рук; левой расправил снизу "пакет" и взявшись за верхушку, на манер фокусника, потянул вверх… Октябрь месяц… Средняя полоса России… По залу поплыл потрясающий аромат летних роз, перебивая тяж1лый запах хлорки, лекарств, тяжёлого мужского пота. В руке у меня – большой букет розовых роз ! А что: Мария там – у водопада, сотворила из ничего бутылку портвейна, а я чем хуже ? Обвёл взглядом превратившихся в застывшие изваяния слушателей:
У вашего главврача сегодня день рожденья ! Говорят женщине столько лет – на сколько она выглядит… Я дарю ей 25 роз: по розе на один год ! Пошёл к Тоне – она шагнула навстречу. В её глазах слёзы; на подбородке – кровь из прокушенной губы… Протянул букет роз…
- Но как же… - прошептала она в мёртвой тишине прозвучавшие громом слова – ты же сгорел… умер… - поправилась она…
- Жив, как видишь… - усмехнулся я – потом расскажу… может быть… Ну… - с днём рождения… - и наклонившись к уху добавил – Мамми… Москалёва вздрогнула: тогда, в детстве, она прочитала Марка Твена про жизнь чернокожих рабов и рабынь и возмущалась: как так можно поступать с женщинами – жестоко и несправедливо. И всё возмущалась о судьбе чернокожей рабыни-служанки откликающейся на имя Мамми… А я её дразнил этим именем. Иногда…
- Подожди… Достал платок из нагрудного кармина – не первой свежести, конечно, но для меня это не важно. И медик этого не заметила – не отстранилась… Провёл платком по влажным ресницам; перевернул и стёр с припухшей губы кровь, прикасаясь к губе пальцами. Пустил немного тёмной силы для быстрого заживления: ну вот и всё – словно ничего и не было – только лёгкое покраснение…
- Ну вот – ещё одну довёл до слёз своим пением ! – возмутился я.
- Да это от радости… - попыталась объяснить Москалёва…
- Всё равно ! - не согласился из вредности (или с дальним расчётом) не буду больше петь ! Да к тому же обещался спеть две, а уже сколько… Развернулся… В спину ударил твердый командный голос:
- Я, как именинница – товарищ капитан, имею право попросить вас, а если понадобится… - глав врач негромко топнула ногой – то и потребовать – спойте ещё ! Неужели вы откажете имениннице ?!
- Правда – товарищ капитан ! – попросила пришедшая на своё место – я и не заметил когда, Олеся Бортко – любовь капитана – спойте ещё… Ну пожалуйста – товарищ капитан… – жалобно произнесла девушка, глядя на меня влюблёнными глазами.
– Правда товарищ капитан – спойте… просим вас… - попросили, чуть ли не хором слушатели, особенно дамы разных возрастов. Усмехнулся про себя: песен хотите дамочки – будут вам песни ! Пальцы привычно легли на клавиши и басы… Зазвучала медленная, хороводная мелодия, под которую девушки далёкого прошлого, одетые в длинные, до пола платья и сарафаны, перебирая медленными шажками, плавно, словно плыли над поверхностью пола, двигались друг за другом, ведя замысловатый хоровод. Для всех, в этот раз, запела – в моём лице, женским голосом, солистка группы "Балаган Лимитед"… Первый куплет – имениннице, как и просила…
Провожал ты меня до тенистого сада. Вдруг взяла тебя нервная дрожь… - запел ей про случай из нашей, такой далёкой, юности…
Ты скажи, ты скажи – чё те надо, чё те надо – может дам, может дам что ты хошь… - глаза Тони затуманились – видимо вспомнила… Повторил припев – она усмехнулась в ответ. Повернулся к Олесе:
Мы гуляли с тобой – я ревела, ох ревела… Подарил ты мне серебряную брошь… За брошь не скажу, но что то подарил и Олеся всплакнула тогда – кто их женщин поймёт, почему – было…
Ты скажи, ты скажи – чё те надо, чё те надо – может дам, может дам чё ты хошь… пропел припев, который с середины подхватила медсестра, а повтор уже пела уверенно, призывно улыбаясь… Повернулся к начальнице госпиталя: вижу – поджала губы…
Не смотри на меня – ой не надо, не надо… И коленки мои – не тревожь… - пропел слегка раздражённо; подмигнул…