Иду к нише. Ставлю поднос на край стола. Несколько человек с азартом оборачиваются. Чувствую, что-то не так…
Присаживаюсь за пустой стол.
— Эй, новенькая…
Тот самый кабанчик, с которым сцепился мой Сэм.
— Это мой стол, — давяще. — Проваливай.
— Здесь столы не подписывают, они общие.
Голос звучит твердо, но внутри у меня всё трясётся.
— Нет, ты не поняла… — с угрозой.
Перехватывает за косу, начиная наматывать ее себе на руку. Я шокированно застываю, встречаясь глазами с идущим мимо Семёном. Кабанчик тянет меня за косу вверх. Сэм коротким ударом лупит ему по почке. Со стоном тот оседает, отпуская меня.
— Не стой на моей дороге… — с ненавистью бросает ему Сэм.
Забираю свой поднос и перешагивая через упавший телефон кабанчика, ищу глазами свободный двухместный столик в центре.
— А что произошло? — подбегает к нему Алла с охранником.
— Ударился, — сдавленно рычит тот, держась за бок. Лицо пятнами.
— Обо что? — строго.
— Подоконник.
— Что за бред! Агния, что здесь случилось? — оборачивается ко мне Алла.
Кабанчик с ненавистью смотрит мне в глаза.
— Я сидела спиной и не увидела, — пожимаю плечами, честно смотря в глаза Алле.
— Хорошо, — вздыхает.
Поворачивается к охраннику.
— Стоцкого — к медику. В столовую вторую камеру поставь, чтобы не было слепых зон.
Здесь еще и камеры… Отлично! Но в моем случае, это, наверное, и правда неплохо.
Когда сердцебиение успокаивается, я вижу Ким, сидящую за столиком с Семёном и Максом. Они смеются. Рита закатывая в своей манере глаза, отвешивает легкий подзатыльник Максу.
Боги… как сложно разобраться кто здесь урод, а кто нормальный!
Без аппетита ем перцы. И правда — вкусно…
Доев, несу поднос к окну на кухню. Все замирают, глядя на меня как на дуру. Говор в столовой затихает. Замечаю, что остальные оставили подносы на столах. Их убирают официанты. То же мне — голубая кровь.
— Передайте повару, что было очень вкусно!
На лице девушки на раздаче застывшая неловкая улыбка.
— Обязательно…
— Спасибо!
— Пожалуйста… — опешив.
В полной тишине мой голос звучит гулко. И меня практически выносит из столовой от давления взглядов в спину.
Наверное, я опять сделала что-то не так.
Глава 4
Всего три дня. А ощущение такое, что я здесь месяц, по меньшей мере.
Мне кажется, я скоро забуду, как звучит мой голос и разучусь говорить. Потому что говорить мне здесь не с кем. Рита не снимает наушников по вечерам и все свободное время тусуется в спортзале. Тина… тут уж я не снимаю наушников!
От неприятностей спасает то, что правилами школы в чужие комнаты заходить категорически запрещено. Общение только в отведённых для этого местах. Их предостаточно! Но я там не бываю. С кем мне общаться? Я — люмпен. О чем мне с ними говорить? О Тиффани, новой Бугатти отца и каникулах в Монако? Или, подождите, Марокко?.. Тина даже по телефону говорит только об этом!
Старших классов всё-таки два. И Рафаэль не в моём. Увы…
Но пару раз в неделю в расписании у нас общие лекции.
По special level в моей жизни появились итальянский и корейский, та самая политэкономика, а еще этикет, риторика и… еще там что-то впереди. И я в шоке. Все свое редкое свободное время я пытаюсь хоть немного нагнать программу.
Вечером у меня теперь тренировки. И мне пришлось выбирать между не моё и совсем не моё. Единственное моё, где я однозначно могла бы — стритденс. Но, во-первых, туда не набирают, команда давно сформирована, а во-вторых лидер коллектива — третья подружка Тины, Галина. Обычные имена здесь не в ходу. Поэтому она Гала. С ударением на последнюю "а".
А у меня в итоге — бассейн и стрейчинг.
Большой теннис и верховная езда — часть занятий по этикету.
Такое ощущение, что меня готовят выйти замуж за принцы уэльского, не меньше. И я в недоумении. Ну зачем мне верховая езда?! Первое моё занятие, к счастью, началось и закончилось кормлением лошадей. Хоть какие-то позитивные эмоции.
В комнате у нас такое напряжение, что мне кажется должны лопаться лампочки. Спасает лишь то, что до отбоя там практически никого не бывает. Только я третий день как последняя зубрилка сижу с медиа-лекциями за прошлый год.
Школа разделена на несколько группировок. Но в хитросплетениях взаимоотношений сам черт ногу сломит. Да мне и неинтересно! У меня корейский. Корейский — это треш.